Другое литературное 4/4 (продолжение)
Jul. 22nd, 2015 06:23 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
t_boneОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
tomoboshi в Другое литературное 4/4 (продолжение)
Надо бы от себя пару слов добавить.
Во-первых, когда этот текст называется "говнолитературой" я абсолютно серьезен. Это действительно графоманство, причем довольно неумелое. Но это меня не беспокоит, потому что
Это был совершенно офигенный опыт. До этого мне как-то не попадались соавторы, готовые тратить на работу больше времени, чем на разговоры о работе. Наша кооперация сtomoboshi сложилась как-то сама собой, непонятно каким образом самопритерлась, и выдала нефиговый такой (по объемам) результат в 170к символов за неполные четыре недели. В жизни я для развлекухи столько не писал.
Плюс, как водится, пришлось поднять кучу связанных тем, вроде принципа работы систем FASCAM или порядка команд при артиллерийской корректировке. Это все не обязательно нашло отражение в тексте, но.
Так что я участвовал в чем-то объемном, законченном, выгреб немного опыта в процессе, и сам процесс мне понравился. Чего еще можно желать ,как не продолжения банкета?
tomoboshi в Другое литературное 4/4 (продолжение)Те же, там же...
Командный пункт сао-шао Вэйшенга был устроен в перекрытой щели на обратном скате холма. Сквозь перекрытие проходила пара наблюдательных перископов с дальномерной сеткой, один из которых Чжоу облюбовала для наблюдения за засадой де гуаней. Старик по своему обыкновению курил и даже не трудился смотреть в свой перископ на разгоравшийся бой. Хотя Елена подозревала, что для Вэйшенга эта атака не десятая, и даже не сотая в его карьере. Нонгмин и адъютант Вэйшенга находились поблизости, ожидая распоряжений.
Как только прошли условленные полторы минуты на колонну танков посыпались РДД, сразу же закрыв плотным дымом вспышки боя. Чжоу оторвалась от перископа и вызвала своего подчиненного:
– Везувий-один, это Везувий-главный. Огневая задача без изменений – мост, три залпа.
– Принято, Везувий-главный, – ответил Овчинников, – вспышка через десять секунд.
За спиной ухнуло. Снова прильнув к окулярам, Чжоу пыталась что-то рассмотреть сквозь дым и мучительно считала секунды.
Водяные столбы взмыли вокруг моста. Подвесная конструкция зашаталась, но выстояла. На мосту скопилась техника, но расстояние не позволяло разглядеть все в подробностях… Кажется какие-то легкие танки. После залпа техника пришла в движение, кто-то пытался сдать назад, кто-то проехать вперед. Первые признаки паники и замешательства – удовлетворенно отметила Чжоу, когда мост поразил второй залп. На этот раз все снаряды легли точно.
Один из пилонов обрушился в воду. Чжоу показалось, что она даже слышит хлопки обрывающихся тросов, затем, точно после секундного размышления, обвалился и второй пилон. Третий залп накрыл лишь обломки и мутные воды реки Квахэн.
– Цель поражена! Отличная работа, Везувий-один!
Предостерегающий окрик Вэйшенга заставил девушку вернуться к перископу. Видимо, остатки двух танковых рот засекли вспышки в лесу и решили контратаковать. Минное поле они преодолевали наудачу, постоянно теряя машины от подрывов – но все-таки прошли его насквозь. На позиции артиллерии, прикрытые тонкой завесой из подразделения Вэйшенга, катили несколько танков. Почти десяток лишенных подвижности машин прикрывали их выдвижение огнем с места.
Перед танкистами федералов лежало совершенно открытое поле невспаханное поле, потом надо взобраться на небольшой холм и можно будет давить артиллерию. Всего каких-то несколько сотен метров. Вражеский командир увидел возможность и немедленно воспользовался ей. Да, подготовка и решительность вызывала восхищение.
Так, пять танков, широкой цепью… Обгоревший «Мантойфель», два «Паттона», «Мирмидонец» и одна «Ведетта».
Вэйшенг уже отдавал приказы, но очевидно, что все танки пехота не остановит.
– Сао-шао, сейчас отработают «Лонг Томы». Когда противник окажется на наших позициях, я буду вызывать огонь на себя. Предупредите людей.
Старик коротко кивнул.
– Везувии, новая цель. Направление ноль-один-ноль, удаление пять сотен. Танки противника, идут строго на юг на высокой скорости. Четыре выстрела, огонь на поражение. Стрелы, цель та же, полный залп. Марк, готовь данные для стрельбы по КП. Капканы готовятся контратаковать.
– Принято, Везувий-главный.
Глухие выстрелы артиллерии. Разрывы взметнулись в воздух в десятках метрах позади танков, не нанеся никакого ущерба. Ракеты Стрел тоже прошли мимо, усеяв поле ковром вспышек. Танки продолжали наступать, оказавшись уже в радиусе поражения пехотных безоткаток.
Снаряды ударяли о танки, большая часть с визгом отскакивала от толстой брони. Федералы открыли ответный огонь по демаскированным позициям.
– Ближе сто, Везувий-один.
Елену толкнули в плечо, она удивленно обернулась, и Вэйшенг нахлобучил ей на голову кевларовый защитный шлем, до этого сиротливо лежавший на бруствере.
– Береги голову, красавица.
– Спасибо! – шум боя пришлось перекрикивать.
Сам Вэйшенг держал заряженный гранатомет и выглядел намного счастливее, чем обычно. Посреди танковой атаки он ощущал себя полностью на своем месте.
От второго залпа артиллерии встал «Майнтойфель», Елена увидела как рассыпается на траки его перебитая гусеница. Танк по инерции развернуло ромбом и он замер. Елена тотчас направила Стрелы для удара по легкой цели. Залп четырех РСЗО РДД пришелся точно в цель. Броня не выдержала града попаданий и поддалась. Через долю секунды рвущиеся боеприпасы выбросило из контейнеров и разбросало по округе.
Оставшиеся четыре машины неуклонно приближались и вели огонь сходу, и уже достигли подножия холма. Огонь пехоты не возымел никакого видимого эффекта. Вэйшенгу регулярно докладывали о потерях.
Два «Паттона» по левому флангу, «Ведетта» справа, и «Мирмидонец» прет прямо на командный пункт. Уже едва ли сотня метров. В перископ можно разглядеть присохшую грязь и развешенное на башне барахло экипажа.
– Везувий-один, огонь по КП плюс пятьдесят! Всем укрыться! – скомандовала Чжоу.
Елена бросилась на землю, прикрыв голову и заткнув уши. Земля содрогнулась от удара, взрывы оглушили ее. Сквозь древесные стволы над головой посыпался град мелких камней и песка.
В голове звенело. Непрерывно ругаясь, чтобы заглушить страх, Елена вскочила на ноги и высунулась наружу. Увиденное заставило ее застонать – залп прошел мимо цели. «Паттоны» уже утюжили окопы, «Мирмидонец» неумолимо двигался прямо на командный пункт. «Ведетта» пылала, сквозь пробоину в борту выплескивалось топливо – видимо, ее следует записать на счет людей Вэйшенга.
Чжоу торопливо нырнула обратно в укрытие. Нонгмин крутил сбившиеся настройки рации, ухитряясь одновременно брезгливо отряхивать форму от грязи. Вэйшенг присел на колено у фронтальной стенки, держа гранатомет наготове, и что-то орал ей, тыкая пальцем вверх. Его адъютант был рядом, с рюкзаком, набитым запасными зарядами.
– Что?! – Елена поняла, что еле слышит.
– Сейчас проедет! – старик заорал, махнув рукой, – Ляг!!!
Под многотонной машиной земля затряслась. Перекрытие затрещало и треснуло, древесные стволы ломались как спички. Земля посыпалась в окоп. Дневной свет заслонило стальное брюхо среднего танка.
Слева снова грохнуло, да так, что земля заходила ходуном. «Лонг Томы» уже должны быть фактически на прямой наводке.
Танк миновал окоп, и Вэйшенг тут же вскочил на ноги, наводя гранатомет на корму. Ударная волна снова долбанула по барабанным перепонкам. Адъютант сразу же зарядил второй выстрел, потом третий…
– Готов, сукин сын. – Ухмылка прорезала грязное лицо ветерана, и он откинул дымящийся гранатомет.
Елена снова высунулась, пытаясь понять, что вообще происходит.
Развороченные «Паттоны» стояли за линией окопов. Один вообще перестал быть похож на танк, смятый прямым попаданием тяжелого снаряда. Второй стоял рядом и дымил, ствол автопушки склонился в землю. Подбитый «Мирмидонец» вяло чадил в тридцати метрах позади окопа. Прямое попадание из гранатомета подожгло двигатель.
– Мы пойдем поглядим, – Вэйшенг вылез на бруствер и помог подняться адьютанту. Вскинув укороченные автоматы, они двинулись к «Мирмидонцу».
– Везувий-три, вызываю Везувий-главный! – донеслось из рации.
А может быть, давно доносилось, а я просто не слышала?
– Везувий-главный на связи.
– Это командир расчета Грей! Я принял командование лэнсом. Овчинников убит в перестрелке с «Паттонами», орудия один и два выведены из строя.
– Принято Везувий-три, – сухо ответила Чжоу.
Марк… Я так привыкла к тебе. Проклятье, не думала, что для тебя это гребаное 2 июля станет последним.
Предупреждающий окрик и выстрелы стрелкового оружия донеслись со стороны «Мирмидонца», и почти сразу хлопок ручной гранаты. Чжоу выхватила пистолет, проверила патронник и высунулась наружу.
Башенный люк подбитой машины был распахнут, из него свисало тело в темно-оливковом комбинезоне. Из руки выпал компактный лазерный пистолет. Адъютант Вэйшенга стоял на броне и как раз забрасывал в танк очередную гранату. Сао-шао лежал на земле у гусеницы. Обращенное к небу лицо – масса сгоревшей плоти.
Адъютант встретился с Еленой взглядом и показал большой палец. Слезы уже проделали две светлые дорожки на запыленных щеках. Елена кивнула и вернулась в КП.
Нонгмин протянул ей наушники рации.
– Дай мне Тигра, – скомандовала Чжоу, убирая пистолет обратно в кобуру.
– Сию минуту, – невозмутимый Нонгмин щелкнул тумблером и переключил частоту. – Мы побеждаем, санг-вей?
Елена надела наушники и посмотрела на него.
– А что, это выглядит как победа?
Командный пункт учебного батальона
4,5 километров к северу от Дангхунга
Каприкорн III
Коммуна Капеллы
Капелланская Конфедерация
2 июля 3068, 9:00
Похоже, это все. Чжоу оторвалась от дальномера и потерла саднящий лоб. Нонгмин задал какой-то вопрос, но слух еще не восстановился полностью, и девушка кивнула наугад. В руке тут же оказалась булькающая фляга. Чжоу сделала глоток, втайне опасаясь, что внутри окажется чай… нет, апельсиновый сок. Черт побери, парень заслужил повышение. Елена улыбнулась в знак благодарности и на пару секунд прикрыла глаза. Затекшие мышцы гудели невыносимо.
После танковой атаки прошло больше двух часов. Этого времени хватило, чтобы убрать тела погибших и расчистить окоп от обломков рухнувшего перекрытия, но в воздухе все еще висел тяжелый запах горящего топлива, раскаленного металла и взрывчатки. После гибели Вэйшенга Чжоу как-то неожиданно для себя обнаружила, что все доклады от солдат учебного батальона теперь стекаются к ней. Она распорядилась перенести назад несколько демаскированных позиций, по которым лупили обездвиженные на минном поле танки федералов. С более мелкими вопросами успешно справлялись адъютанты.
Артиллерийская поддержка боя на северном берегу требовала больше внимания. На КП прислали команду корректировщиков с оборудованием, но Чжоу осталась лично наводить огонь по целям. Она так и не смогла заставить себя перепоручить дело кому-то еще. Дважды над полем боя появлялись «Бестии» федералов, но по-видимому у пилотов не было устойчивой связи с землей. Им приходилось подолгу кружить на малой высоте в поиске целей. Артиллерийская рота потеряла одну из Стрел от их атак, а один удар оказался особенно болезненным: «Бестия» прошла над окопами правофлангового взвода и сбросила баки с напалмом. Это стоило пехоте больше тридцати человек убитыми и обожженными.
Но все-таки мы победили. Ховертанки Фэнга с поддержкой «Фа-Шихов» и истребительных команд успешно, хоть и с большими потерями, разорались с группировкой на северном берегу. Быстрые ховеры сбросили десант и навязали бой мехам на удобной для них дистанции, последовательно концентрируя огонь. Первым же залпом восьми гауссов «Регуляторы» свалили один «Центурион». Оставшиеся мехи бешено отстреливались и отступали ближе к берегу. Под их ногами кипел пехотный бой, «Фа-Шихи» крошили дэвионовскую мотопехоту пока гранатометчики занимались артиллерией и ховертранспортами. Десятиметровый «Цезарь» был прекрасно виден, Чжоу наводила на него «Лонг Томы» пока тот не рухнул с обрыва в реку под градом прямых попаданий. Легкий «Джавелин» расстреляли в спину, когда тот на полной скорости пытался уйти на север.
Единственным очагом сопротивления федералов оставалось танковое кладбище у съезда с моста на южном берегу – там, где колонна попала в засаду чжаньчжэн де гуань. Из почти двух десятков машин половина горела, а остальные потеряли подвижность – но не боеспособность. Их огонь по позициям пехоты почти прекратился – как подозревала Чжоу, из-за недостатка боеприпасов. В бинокль было видно, как у танков окапывается человек тридцать дэвионовских пехотинцев.
С трудом протиснувшись в бронекостюме по узкому ходу сообщения, на командном пункте появился Норман Ли. Сервоприводы его «Фа-Шиха» стонали громче обычного, нагрудник выглядел так, словно попал под пресс, но сквозных пробитий на броне не было. Из-за его спины выглянула Мэйлинь, вся покрытая копотью и мелкой дорожной пылью. Чжоу едва сдержалась, чтобы не обнять обоих.
– Рада видеть вас живыми. Фэнг?
– Ранен, – прогрохотал Норман – Он до последнего отказывался выйти из боя. Сейчас ему переливают кровь, но опасности нет. На ходу осталось четыре ховертанка без боекомплекта. Семь моих, двенадцать гранатометчиков. Все снова здесь, санг-вей.
Елена повернулась к Мэйлинь. Та сразу же завладела фляжкой и сделала несколько жадных глотков. Потом принялась снаряжать патроны в опустошенные магазины.
– Гражданка Шао, подвиг ваших людей неоценим. Я лично позабочусь…
– Позже, уважаемая джанши, – отрезала Мэйлинь, – дело еще не закончено. Не все прислужники Дэвиона мертвы.
Чжоу почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Шао-нюйши права, санг-вей, – усталость в голосе Норманна слышалась даже сквозь аудиосистему бронекостюма. – Я взял на себя смелость подготовить Капканы к контратаке. Два моих отделения на ногах, пехота обещала два взвода. Мы можем рассчитывать на артподдержку?
Господи, только не еще раз. Только не снова. Слова никак не хотели покидать горло, и Елене пришлось прокашляться, чтобы ответить:
– Нечем помочь, Норман. Мы выскребли возимый боекомплект до донышка. Остались только РБД для Капканов и полуторатонный грузовик с остатками запасов из ротного тыла. И это все…
– Ясно. – Бронепехотинец выпрямился. – Тогда сделаем все, как можно быстрее, пока к федералам не прибудет подкрепление. Оставляю гражданку Шао с вами, санг-вей.
– Jien Ta Duh Guay я здесь останусь, чугунная голова! – Мэйлинь воткнула снаряженный магазин на место и передернула затвор. Пошли, осталось недолго.
Нет. Нет. Нет! Чжоу схватилась за земляную стенку окопа просто чтобы удержаться на ногах. Ужас и отчаяние сковали сердце в холодных тисках.
– Нет! Ждите здесь, оба, я попробую кое-что. Нонгмин, связь!
Знакомый треск статитки в наушниках.
– Везувий-главный вызывает Стрелу-1, прием.
– На связи, говорите.
– Подтвердите, что грузовик привез ящик с «инферно», прием.
Харрисон отозвалась через полминуты.
– Санг-вей, это лежалые ракеты. Рассеивание будет чудовищным, да и ракет всего тридцать, прием.
– Мне наплевать. Выбирай двадцать штук, заряжай одну пусковую и наводись ближе сто от головы колонны. Мне нужен доклад о готовности через пять минут, прием.
– Чжоу, пожалуйста. Порох нестабилен, да эти ракеты просто трогать небезапасно…
Елена прикрыла глаза.
– Харрисон, если ты не хочешь рисковать сама, я пришлю других.
На другой стороне выругались, устало и витиевато.
– Будет сделано, Везувий-главный. Стрела-1, отбой.
Так, а теперь самое сложное. Чжоу переключилась на отрытую частоту, облизала пересохшие губы и проговорила в микрофон на английском:
– Вызываю старшего офицера окруженного подразделения Федеративных Солнц. Как меня слышно, прием.
Ей пришлось повторить вызов несколько раз, прежде чем в наушниках послышались щелчки другой подключившейся станции.
– Капитан Сандерс на линии. С кем я говорю?
Голос был женский. Несмотря на то, что до позиций противника было меньше километра, прием был нечеткий и с помехами – видимо, рация федералов была повреждена.
– Я санг-вей Елена Чжоу, 15-й Драконский полк Конфедерации Капеллы. Вы блокированы превосходящими силами, капитан. И не переживете атаки. Предлагаю вам капитулировать и спасти жизни ваших людей.
На том конце хмыкнули.
– Ну тогда попробуйте взять нас. Посмотрим, кто останется на ногах.
По сигналу Чжоу Стрела-1 выпустила заряженные РДД. Как и предсказывала Харрисон, ракеты были ненадежными – на трех из двадцати не сработало зажигание. Еще одна загорелась прямо в пусковой трубке, и только чудом пожар успели потушить до детонации боеголовки.
Оставшиеся шестнадцать РДД «инферно» рассеялись по площади примерно сто на сто метров, забрызгав землю горящим гелем. Ревущее пламя взметнулось в воздух, его желтые языки мгновенно испепелили всю растительность. Клубы жирного черного дыма столбами подперли небо. Елена выждала минуту, дав своему невидимому собеседнику в подробностях рассмотреть разгорающийся пожар.
– Это была одна пусковая, а у меня их двенадцать – и все заряжают прямо сейчас. Я больше не подставлю ни одного из моих людей под огонь. Сегодня было достаточно смертей, но клянусь, я испепелю вас заживо, если вы не сдадитесь через десять минут.
…Спустя восемь минут Капитан Сандерс капитулировала вместе с шестью десятками танкистов, саперов и пехотинцев из состава 3-го батальона 587-го федеративного тяжелотанкового полка 5-й ПБК Круцисских Улан. Хмурые пехотинцы учебного батальона конвоировали пленных в автобусы, пока санитары занимались раненными. Сандерс оказалась офицером разведки батальона, она носила длинную рыжую косу. Чжоу передали ее просьбу о встрече, но санг-вей отклонила ее.
– В этом нет необходимости. Соберите все, что мы сможем использовать, остальное – сжечь и подорвать. Мы возвращаемся в Дангхунг. Нонгмин, распорядитесь, – Чжоу села на осыпающийся бруствер КП. Только сейчас она заметила, что все еще носит кевларовый шлем.
Адъютант удалился выполнять приказание. У Чжоу было немного времени подробнее изучить сводки. В них было мало утешительного – меньше всего досталось артиллерийской роте, но и та потеряла два «Лонг Тома», ракетную самоходку и два десятка раненными при трех убитых. В остальных подразделениях потери доходили до пятидесяти процентов наличного состава людей и техники. Вдобавок, боеприпасы для тяжелого оружия были почти исчерпаны. Захваченные на северном берегу трофеи были внушительными, но после уничтожения моста не было никакой возможности их вывести. Так что по большому счету боевая группа представляла собой толпу измотанных легковооруженных пехотинцев.
А с другой стороны – все-таки живых и боеспособных пехотинцев. Чжоу захлопнула блокнот. К черту все, проблемы завтрашнего дня могут немного подождать. Елена вылезла наружу, намереваясь осмотреть поле боя.
Прибывшие из Дангхунга механики копошились вокруг брошенной техники, извлекая боеприпасы, вооружение и все, что могло хоть как-то пригодиться. Пехота и немногочисленные танкисты занимались добычей поменьше, деля между собой пожитки экипажей. Голоса веселые и возбужденные – несмотря на потери, победа есть победа. Солдат живет сегодняшним днем и предпочитает не думать о мертвых.
И тебе тоже стоит этому научиться, черт возьми!
Специальные команды собирали тела погибших в грузовики. Никто не делал различия между капелланцами и федералами, все тела будет осмотрены в морге Дангхунга, а потом захоронены на городском кладбище. Все, кроме одного.
Внимание Елены привлекла группа офицеров учебного батальона, стоявшие неподалеку от подбитого «Мирмидонца». Они стояли кругом, плечо к плечу, все еще увешанные подсумками и амуницией после тяжелого боя. В центре между ними – замшелый валун и свежесрубленный столбик с выжженными на дереве иероглифами. Между последней добычей и последним прибежищем Вэйшенга было не больше десятка шагов.
Чжоу подошла к могиле. Пехотинцы расступились, без лишних слов освободив место в общем круге. Хмурые лица, глаза опущены вниз. Адъютант, единственный с сержантскими лычками из присутствующих, держит в руках каску с оплавленным выстрелом лазера козырьком. Кто-то раздал сигареты из пачки с красной пагодой.
Мы сражались вместе всего четыре дня, а я успела к тебе привыкнуть, ворчливый старик… Чжоу почувствовала, как к горлу подступают слезы. Чья-то рука легла на плечо в знак молчаливой поддержки.
– Прощайте, сао-шао. Удачной дороги.
Адъютант повесил каску на столбик с простой надписью «Сао-шао Вэйшенг».
Дангхунг
Капелланская Конфедерация
Каприкорн III
Марка Сарны
Федеративные Солнца
2 июля 3068, 23:00
Чжоу сидела за столом и отупело рассматривала свои руки с обломанными ногтями. Кажется, уже минут 10 кряду.
После возвращения в Дангхунг навалилось столько дел, что утренний бой вспоминался едва ли не как благословенное и умиротворенное время. Наводишь себе «Лонг Томы», да пригибаешь голову от пальбы федералов – подумаешь.
Нужно было организовать срочный ремонт и перевооружение техники, насколько позволяли запасы. Разместить полторы сотни раненых, из которых треть могла не пережить ночь – потому что хирургов и реанимационных команд катастрофически не хватает. Поместить пленных под охрану, провести допросы, обработать первичные разведданные, полученные из захваченных бумаг штаба батальонной группы. Все это свалилось на Чжоу и Нормана Ли, единственных работоспособных старших офицеров в Дангхунге. Мэйлинь, насколько возможно помогала им, взяв на себя госпиталь и часть хозяйственных нужд.
Возбуждение боя отпустило быстро, оставив опустошение и апатию. Елена боролась с усталостью лошадиными дозами дрянного кофе а-ля Нонгмин, и какими-то таблеточками, которые ей дал врач учебного батальона (девушка даже не потрудилась спросить, что она пьет). Но с каждым часом становилось все хуже.
В полдень поступила информация, что Вильсон капитулировала – таким образом, они остались единственным армейским подразделением на Каприкорне, не сложившим оружия. По иронии, чтобы взять их сейчас хватило бы одной свежей роты. Чжаньчжэн де гуани взяли под наблюдение все окрестные дороги и подняли на уши всю сеть осведомителей, но в радиусе тридцати километров никакой активности противника не было. По всей видимости, федералам пока хватало забот с оккупацией Даоляня и капитуляцией Вильсон, и охотится за недобитками было некому.
Когда главные вопросы были решены солнце уже давно село. Перепоручив все второстепенные дела подчиненным, Чжоу отправилась на поиски места для отдыха. Как-то само собой сложилось, что штаб ее маленькой армии разместился в пожарном управлении, так что Чжоу пришлось довольствоваться каким-то незанятым помещением на втором этаже – кажется, это была комната отдыха. Во всяком случае, тут был просевший диван и небольшой стол. Через стенку находился конференц-зал, но он слишком напоминал о Вэйшенге - мысль обосноваться там на ночь показалась Чжоу кощунственной. Первый этаж в качестве места для отдыха категорически не подходил: в устроенном там госпитале с присущей ей энергией хозяйничала Мэйлинь.
Однако стремление выспаться натолкнулась на внезапное препятствие.
Секундная стрелка медленно ползла по циферблату наручных часов. 23:02… 23:03… интересно, наступит ли 3 июля? Елена боялась закрыть глаза. Перспектива заснуть сейчас и проснуться снова 2 июля ужасала до глубины души. И что тогда? Вставить себе пистолет в рот? Не такая уж безумная затея, чтобы снова не переживать этот день.
Так что Елена сидела за столом и таращилась на свои руки с обломанными ногтями. Вот уже 10… нет, 15 минут.
– Можно?
Чжоу вздрогнула и развернулась на голос. На пороге стояла Мэйлинь с двумя дымящимися чашками в руках. Короткие камуфляжные штаны сменила удобная юбка в складочку, на плечах солдатский китель с закатанными рукавами.
– Я правильно догадалась, что ты не спишь, джанши, – партизанка улыбнулась уголками губ и прошла в комнату, – принесла тебе кофе.
Чжоу поблагодарила небеса за появление собеседника. Хоть ненадолго отгонит жутковатые мысли про грядущую ночь.
– Прошу, просто Елена. Кофе? – Чжоу принюхалась.
– Я видела, что готовит твой адъютант. Можешь считать это актом милосердия.
Елена нервно рассмеялась и приняла горячую чашку. Мэйлинь подошла к окну и глядела на ночное небо, прихлебывая кофе.
А может, рассказать ей? Даже Фэнг поверил в свое время…
– Я… я боюсь заснуть… – Елена начала тихо и неуверенно.
– Что? – Мэйлинь не расслышала и подошла ближе.
– Боюсь проснуться… и что… и что снова будет… – горячие слезы катились по щекам. Силясь закончить фразу, Чжоу подняла голову и встретила теплый, сочувственный взгляд бездонных черных глаз.
«И снова будет 2 июля», хотела она продолжить, но поняла, что ревет в голос на груди у Мэйлинь. Стыд-то какой! От этой мысли она разревелась еще сильнее...
Кажется, они сидели на диване, и Чжоу, прижавшись к плечу Мэйлинь и промочив ей всю рубашку, взахлеб пересказывала события последних дней. Мэйлинь слушала молча, крепко прижимая ее к себе и гладя по волосам. Сколько это длилось? Елена не могла сказать. Выплакавшись, она подняла раскрасневшиеся глаза:
– Я безумна, да?
Партизанка покачала головой и вытерла пальцами слезы Елены:
– Глупенькая. Сегодня ты спасла всех нас, джанши. Мы живы благодаря тебе. Ты смогла победить, слышишь?
Чжоу хотела было возразить, но все слова вдруг заглушил страстный поцелуй. Она ответила на него и инстинктивно потянулась к чужому теплу. А потом поняла, что обмякает в объятиях девушки.
…Открыв один глаз, Чжоу увидела тонущую во мраке комнату. Чашки с остывшим кофе на столе. Свет огромной луны пробивается сквозь жалюзи. Спиной она почувствовала тепло спящей подруги.
Вытянув руку, девушка посмотрела на часы. Мертвенно зеленый свет подсветил стрелки и дату. 00:35.
Елена повернулась к Мэйлинь, тихо прошептала:
– Спасибо, – и обняв ее, провалилась в глубокий сон.
На продавленном диванчике в пожарном управлении Дангхунга, накрывшись не самой свежей простыней, спали две бесконечно уставшие девушки. Было 3 июля 3068 года.
Эпилог.
«…К вечеру следующего дня 5-я Круцисская атаковала Дангхунг силами целого батальона мехов. Одна рота десантировалась прямо на центр города, отделавшись лишь минимальными повреждениями. Целое крыло АКИ барражировало в небе с бомбами на пилонах.
Конечно, к тому времени моя группа была уже далеко. Слабозаселенная, поросшая лесами местность у побережья Тонкинского залива стала идеальным укрытием. Мы безнадежно заблудились бы сами в этом лабиринте из рощ и болот, но с нами были де гуани. Мехи федералов активно патрулировали район, но местное население втайне поддерживало нас, и нанятые проводники направляли поисковые команды по ложному следу. Как я узнала позже, этому было простое объяснение: за коллаборационистами пристально следила Маскировка, устроившая несколько показательных казней добровольных осведомителей. Мне претит подобное варварство, но благодаря этим мерам мы благополучно избегали боя в течение двух недель.
В ночь на 23 июля 3068 группа чжаньчжэн де гуань совершила рейд на армейские склады в Даоляне. По официальным данным они перебили взвод охраны и подорвали около пятисот тонн военного снаряжения. Фактически, организатором этой атаки была Мэйлинь Шао; присоединившись к ней мы заполучили долгожданные боеприпасы, прежде всего РДД. После этого мы смогли не только защищать себя и планировать масштабные акции, но и периодически направлять несколько машин для поддержки атак местных партизанских ячеек. Нанесенный федералам ущерб всячески преувеличивался; фактически, он был невелик, но важен пропагандистский эффект: люди Каприкорна III воочию видели, что армия еще сражается.
К тому времени различия между бойцами боевой группы совершенно стерлись. Партизаны, террористы, пехотинцы-ветераны, танкисты и Почетные граждане бок о бок сражались с общим врагом, не тратя время на разногласия. Вопреки моим возражениям, совет офицеров единогласным решением возложил командование на меня. На следующий день после этого я увидела цветки магнолии, нарисованные на бортах машин – как мне сказали, наш новый символ. Много месяцев спустя гражданские мастерские стали выпускать нашивки с магнолией, которые стали своеобразным символом лояльности на Каприкорне III. Идея знака принадлежит Мэйлинь; она так и не отвечает, что он должен означать, и лишь улыбается – как шутке, смысл которой понятен только ей.
5-я ПБК Круцисских Улан быстро свернула активность на планете, и в начале августа полностью покинула Каприкорн. Ее сменили смешанные подразделения из 1-й Кестрельской Гренадерской, численностью до полка, в том числе полнокровный батальон мехов. Новый гарнизон был плохо подготовлен для противопартизанских действий, но сражались гренадеры со стоическим упорством, немедленно обрушивая всю доступную огневую мощь на любого обнаруженного противника. Неизбирательность их огня причиняла серьезный сопутствующий ущерб, поэтому к зиме я была вынуждена отказаться от нападения на них в зонах городской застройки. Вместо этого мы атаковали конвои и патрули, исчезая прежде, чем в небе появлялись их «Штуки».
Мы почти не имели связи с внешним миром, поэтому пребывали в неведении относительно хода войны. Мы не имели понятия, насколько глубоко армия Федеративных Солнц продвинулась вглубь пространства Ляо, не знали о героической обороне 4-й бронекавалерийской МакКэррона на Аресе меньше чем в одном прыжке от нас. Даже орбитальная бомбардировка Запретного города на Сиане в октябре 3068 осталась для нас неизвестной. Мы просто вели свою собственную войну, надеясь нанести максимальный ущерб врагу. К наступлению года Змеи, 3069, боевая группа сильно разрослась благодаря притоку добровольцев. Мы испытывали серьезный недостаток техники, но кадры бывшего учебного батальона помогли организовать пополнение как эффективную противотанковую пехоту. Наши стычки с Кестрельскими гренадерами выходили все более масштабными и кровопролитными. Одна из них стоила санг-вею Ли правой руки, перерубленной очередью вражеского «Ягермеха». Оружейники отряда смогли переоборудовать его «Фа-Ших» на управление через локтевой сустав, так что сейчас он стреляет ничуть не хуже, чем прежде.
Мне доставляет много неудобств тот факт, что роль моей боевой группы в освобождении планеты была раздута в пропагандистских целях, в ущерб реальных заслуг гусар из Стойкой Гвардии, которая стала первым соединением ВСКК вновь ступившим на Каприкорн III. Правда состоит в том, что к тому времени в моем распоряжении была рота бронетехники и около двух батальонов легкой пехоты – любому очевидно, что в столкновении нескольких батальонов батлмехов, каковой стала битва за Даолянь, такая незначительная сила не может сыграть главную скрипку. Ни одного солдата не красит слава, незаслуженно отобранная у боевого товарища.
Позвольте сказать вам еще раз – я не герой. Я, как и любой из тысяч офицеров ВСКК, хороша лишь настолько, насколько храбры и умелы люди под моим началом. Настоящей опорой Поднебесной державы на все времена будет упорство, преданность и самоотверженность наших солдат. Я буду носить эту награду как знак высочайшего признания заслуг бойцов боевой группы «Магнолия», которые с превеликим достоинством служили своему государству в самое суровое время».
Речь сао-шао Елены Чжоу на награждении Высшим Орденом за заслуги (позже частично цензурирована).
--------Командный пункт сао-шао Вэйшенга был устроен в перекрытой щели на обратном скате холма. Сквозь перекрытие проходила пара наблюдательных перископов с дальномерной сеткой, один из которых Чжоу облюбовала для наблюдения за засадой де гуаней. Старик по своему обыкновению курил и даже не трудился смотреть в свой перископ на разгоравшийся бой. Хотя Елена подозревала, что для Вэйшенга эта атака не десятая, и даже не сотая в его карьере. Нонгмин и адъютант Вэйшенга находились поблизости, ожидая распоряжений.
Как только прошли условленные полторы минуты на колонну танков посыпались РДД, сразу же закрыв плотным дымом вспышки боя. Чжоу оторвалась от перископа и вызвала своего подчиненного:
– Везувий-один, это Везувий-главный. Огневая задача без изменений – мост, три залпа.
– Принято, Везувий-главный, – ответил Овчинников, – вспышка через десять секунд.
За спиной ухнуло. Снова прильнув к окулярам, Чжоу пыталась что-то рассмотреть сквозь дым и мучительно считала секунды.
Водяные столбы взмыли вокруг моста. Подвесная конструкция зашаталась, но выстояла. На мосту скопилась техника, но расстояние не позволяло разглядеть все в подробностях… Кажется какие-то легкие танки. После залпа техника пришла в движение, кто-то пытался сдать назад, кто-то проехать вперед. Первые признаки паники и замешательства – удовлетворенно отметила Чжоу, когда мост поразил второй залп. На этот раз все снаряды легли точно.
Один из пилонов обрушился в воду. Чжоу показалось, что она даже слышит хлопки обрывающихся тросов, затем, точно после секундного размышления, обвалился и второй пилон. Третий залп накрыл лишь обломки и мутные воды реки Квахэн.
– Цель поражена! Отличная работа, Везувий-один!
Предостерегающий окрик Вэйшенга заставил девушку вернуться к перископу. Видимо, остатки двух танковых рот засекли вспышки в лесу и решили контратаковать. Минное поле они преодолевали наудачу, постоянно теряя машины от подрывов – но все-таки прошли его насквозь. На позиции артиллерии, прикрытые тонкой завесой из подразделения Вэйшенга, катили несколько танков. Почти десяток лишенных подвижности машин прикрывали их выдвижение огнем с места.
Перед танкистами федералов лежало совершенно открытое поле невспаханное поле, потом надо взобраться на небольшой холм и можно будет давить артиллерию. Всего каких-то несколько сотен метров. Вражеский командир увидел возможность и немедленно воспользовался ей. Да, подготовка и решительность вызывала восхищение.
Так, пять танков, широкой цепью… Обгоревший «Мантойфель», два «Паттона», «Мирмидонец» и одна «Ведетта».
Вэйшенг уже отдавал приказы, но очевидно, что все танки пехота не остановит.
– Сао-шао, сейчас отработают «Лонг Томы». Когда противник окажется на наших позициях, я буду вызывать огонь на себя. Предупредите людей.
Старик коротко кивнул.
– Везувии, новая цель. Направление ноль-один-ноль, удаление пять сотен. Танки противника, идут строго на юг на высокой скорости. Четыре выстрела, огонь на поражение. Стрелы, цель та же, полный залп. Марк, готовь данные для стрельбы по КП. Капканы готовятся контратаковать.
– Принято, Везувий-главный.
Глухие выстрелы артиллерии. Разрывы взметнулись в воздух в десятках метрах позади танков, не нанеся никакого ущерба. Ракеты Стрел тоже прошли мимо, усеяв поле ковром вспышек. Танки продолжали наступать, оказавшись уже в радиусе поражения пехотных безоткаток.
Снаряды ударяли о танки, большая часть с визгом отскакивала от толстой брони. Федералы открыли ответный огонь по демаскированным позициям.
– Ближе сто, Везувий-один.
Елену толкнули в плечо, она удивленно обернулась, и Вэйшенг нахлобучил ей на голову кевларовый защитный шлем, до этого сиротливо лежавший на бруствере.
– Береги голову, красавица.
– Спасибо! – шум боя пришлось перекрикивать.
Сам Вэйшенг держал заряженный гранатомет и выглядел намного счастливее, чем обычно. Посреди танковой атаки он ощущал себя полностью на своем месте.
От второго залпа артиллерии встал «Майнтойфель», Елена увидела как рассыпается на траки его перебитая гусеница. Танк по инерции развернуло ромбом и он замер. Елена тотчас направила Стрелы для удара по легкой цели. Залп четырех РСЗО РДД пришелся точно в цель. Броня не выдержала града попаданий и поддалась. Через долю секунды рвущиеся боеприпасы выбросило из контейнеров и разбросало по округе.
Оставшиеся четыре машины неуклонно приближались и вели огонь сходу, и уже достигли подножия холма. Огонь пехоты не возымел никакого видимого эффекта. Вэйшенгу регулярно докладывали о потерях.
Два «Паттона» по левому флангу, «Ведетта» справа, и «Мирмидонец» прет прямо на командный пункт. Уже едва ли сотня метров. В перископ можно разглядеть присохшую грязь и развешенное на башне барахло экипажа.
– Везувий-один, огонь по КП плюс пятьдесят! Всем укрыться! – скомандовала Чжоу.
Елена бросилась на землю, прикрыв голову и заткнув уши. Земля содрогнулась от удара, взрывы оглушили ее. Сквозь древесные стволы над головой посыпался град мелких камней и песка.
В голове звенело. Непрерывно ругаясь, чтобы заглушить страх, Елена вскочила на ноги и высунулась наружу. Увиденное заставило ее застонать – залп прошел мимо цели. «Паттоны» уже утюжили окопы, «Мирмидонец» неумолимо двигался прямо на командный пункт. «Ведетта» пылала, сквозь пробоину в борту выплескивалось топливо – видимо, ее следует записать на счет людей Вэйшенга.
Чжоу торопливо нырнула обратно в укрытие. Нонгмин крутил сбившиеся настройки рации, ухитряясь одновременно брезгливо отряхивать форму от грязи. Вэйшенг присел на колено у фронтальной стенки, держа гранатомет наготове, и что-то орал ей, тыкая пальцем вверх. Его адъютант был рядом, с рюкзаком, набитым запасными зарядами.
– Что?! – Елена поняла, что еле слышит.
– Сейчас проедет! – старик заорал, махнув рукой, – Ляг!!!
Под многотонной машиной земля затряслась. Перекрытие затрещало и треснуло, древесные стволы ломались как спички. Земля посыпалась в окоп. Дневной свет заслонило стальное брюхо среднего танка.
Слева снова грохнуло, да так, что земля заходила ходуном. «Лонг Томы» уже должны быть фактически на прямой наводке.
Танк миновал окоп, и Вэйшенг тут же вскочил на ноги, наводя гранатомет на корму. Ударная волна снова долбанула по барабанным перепонкам. Адъютант сразу же зарядил второй выстрел, потом третий…
– Готов, сукин сын. – Ухмылка прорезала грязное лицо ветерана, и он откинул дымящийся гранатомет.
Елена снова высунулась, пытаясь понять, что вообще происходит.
Развороченные «Паттоны» стояли за линией окопов. Один вообще перестал быть похож на танк, смятый прямым попаданием тяжелого снаряда. Второй стоял рядом и дымил, ствол автопушки склонился в землю. Подбитый «Мирмидонец» вяло чадил в тридцати метрах позади окопа. Прямое попадание из гранатомета подожгло двигатель.
– Мы пойдем поглядим, – Вэйшенг вылез на бруствер и помог подняться адьютанту. Вскинув укороченные автоматы, они двинулись к «Мирмидонцу».
– Везувий-три, вызываю Везувий-главный! – донеслось из рации.
А может быть, давно доносилось, а я просто не слышала?
– Везувий-главный на связи.
– Это командир расчета Грей! Я принял командование лэнсом. Овчинников убит в перестрелке с «Паттонами», орудия один и два выведены из строя.
– Принято Везувий-три, – сухо ответила Чжоу.
Марк… Я так привыкла к тебе. Проклятье, не думала, что для тебя это гребаное 2 июля станет последним.
Предупреждающий окрик и выстрелы стрелкового оружия донеслись со стороны «Мирмидонца», и почти сразу хлопок ручной гранаты. Чжоу выхватила пистолет, проверила патронник и высунулась наружу.
Башенный люк подбитой машины был распахнут, из него свисало тело в темно-оливковом комбинезоне. Из руки выпал компактный лазерный пистолет. Адъютант Вэйшенга стоял на броне и как раз забрасывал в танк очередную гранату. Сао-шао лежал на земле у гусеницы. Обращенное к небу лицо – масса сгоревшей плоти.
Адъютант встретился с Еленой взглядом и показал большой палец. Слезы уже проделали две светлые дорожки на запыленных щеках. Елена кивнула и вернулась в КП.
Нонгмин протянул ей наушники рации.
– Дай мне Тигра, – скомандовала Чжоу, убирая пистолет обратно в кобуру.
– Сию минуту, – невозмутимый Нонгмин щелкнул тумблером и переключил частоту. – Мы побеждаем, санг-вей?
Елена надела наушники и посмотрела на него.
– А что, это выглядит как победа?
Командный пункт учебного батальона
4,5 километров к северу от Дангхунга
Каприкорн III
Коммуна Капеллы
Капелланская Конфедерация
2 июля 3068, 9:00
Похоже, это все. Чжоу оторвалась от дальномера и потерла саднящий лоб. Нонгмин задал какой-то вопрос, но слух еще не восстановился полностью, и девушка кивнула наугад. В руке тут же оказалась булькающая фляга. Чжоу сделала глоток, втайне опасаясь, что внутри окажется чай… нет, апельсиновый сок. Черт побери, парень заслужил повышение. Елена улыбнулась в знак благодарности и на пару секунд прикрыла глаза. Затекшие мышцы гудели невыносимо.
После танковой атаки прошло больше двух часов. Этого времени хватило, чтобы убрать тела погибших и расчистить окоп от обломков рухнувшего перекрытия, но в воздухе все еще висел тяжелый запах горящего топлива, раскаленного металла и взрывчатки. После гибели Вэйшенга Чжоу как-то неожиданно для себя обнаружила, что все доклады от солдат учебного батальона теперь стекаются к ней. Она распорядилась перенести назад несколько демаскированных позиций, по которым лупили обездвиженные на минном поле танки федералов. С более мелкими вопросами успешно справлялись адъютанты.
Артиллерийская поддержка боя на северном берегу требовала больше внимания. На КП прислали команду корректировщиков с оборудованием, но Чжоу осталась лично наводить огонь по целям. Она так и не смогла заставить себя перепоручить дело кому-то еще. Дважды над полем боя появлялись «Бестии» федералов, но по-видимому у пилотов не было устойчивой связи с землей. Им приходилось подолгу кружить на малой высоте в поиске целей. Артиллерийская рота потеряла одну из Стрел от их атак, а один удар оказался особенно болезненным: «Бестия» прошла над окопами правофлангового взвода и сбросила баки с напалмом. Это стоило пехоте больше тридцати человек убитыми и обожженными.
Но все-таки мы победили. Ховертанки Фэнга с поддержкой «Фа-Шихов» и истребительных команд успешно, хоть и с большими потерями, разорались с группировкой на северном берегу. Быстрые ховеры сбросили десант и навязали бой мехам на удобной для них дистанции, последовательно концентрируя огонь. Первым же залпом восьми гауссов «Регуляторы» свалили один «Центурион». Оставшиеся мехи бешено отстреливались и отступали ближе к берегу. Под их ногами кипел пехотный бой, «Фа-Шихи» крошили дэвионовскую мотопехоту пока гранатометчики занимались артиллерией и ховертранспортами. Десятиметровый «Цезарь» был прекрасно виден, Чжоу наводила на него «Лонг Томы» пока тот не рухнул с обрыва в реку под градом прямых попаданий. Легкий «Джавелин» расстреляли в спину, когда тот на полной скорости пытался уйти на север.
Единственным очагом сопротивления федералов оставалось танковое кладбище у съезда с моста на южном берегу – там, где колонна попала в засаду чжаньчжэн де гуань. Из почти двух десятков машин половина горела, а остальные потеряли подвижность – но не боеспособность. Их огонь по позициям пехоты почти прекратился – как подозревала Чжоу, из-за недостатка боеприпасов. В бинокль было видно, как у танков окапывается человек тридцать дэвионовских пехотинцев.
С трудом протиснувшись в бронекостюме по узкому ходу сообщения, на командном пункте появился Норман Ли. Сервоприводы его «Фа-Шиха» стонали громче обычного, нагрудник выглядел так, словно попал под пресс, но сквозных пробитий на броне не было. Из-за его спины выглянула Мэйлинь, вся покрытая копотью и мелкой дорожной пылью. Чжоу едва сдержалась, чтобы не обнять обоих.
– Рада видеть вас живыми. Фэнг?
– Ранен, – прогрохотал Норман – Он до последнего отказывался выйти из боя. Сейчас ему переливают кровь, но опасности нет. На ходу осталось четыре ховертанка без боекомплекта. Семь моих, двенадцать гранатометчиков. Все снова здесь, санг-вей.
Елена повернулась к Мэйлинь. Та сразу же завладела фляжкой и сделала несколько жадных глотков. Потом принялась снаряжать патроны в опустошенные магазины.
– Гражданка Шао, подвиг ваших людей неоценим. Я лично позабочусь…
– Позже, уважаемая джанши, – отрезала Мэйлинь, – дело еще не закончено. Не все прислужники Дэвиона мертвы.
Чжоу почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Шао-нюйши права, санг-вей, – усталость в голосе Норманна слышалась даже сквозь аудиосистему бронекостюма. – Я взял на себя смелость подготовить Капканы к контратаке. Два моих отделения на ногах, пехота обещала два взвода. Мы можем рассчитывать на артподдержку?
Господи, только не еще раз. Только не снова. Слова никак не хотели покидать горло, и Елене пришлось прокашляться, чтобы ответить:
– Нечем помочь, Норман. Мы выскребли возимый боекомплект до донышка. Остались только РБД для Капканов и полуторатонный грузовик с остатками запасов из ротного тыла. И это все…
– Ясно. – Бронепехотинец выпрямился. – Тогда сделаем все, как можно быстрее, пока к федералам не прибудет подкрепление. Оставляю гражданку Шао с вами, санг-вей.
– Jien Ta Duh Guay я здесь останусь, чугунная голова! – Мэйлинь воткнула снаряженный магазин на место и передернула затвор. Пошли, осталось недолго.
Нет. Нет. Нет! Чжоу схватилась за земляную стенку окопа просто чтобы удержаться на ногах. Ужас и отчаяние сковали сердце в холодных тисках.
– Нет! Ждите здесь, оба, я попробую кое-что. Нонгмин, связь!
Знакомый треск статитки в наушниках.
– Везувий-главный вызывает Стрелу-1, прием.
– На связи, говорите.
– Подтвердите, что грузовик привез ящик с «инферно», прием.
Харрисон отозвалась через полминуты.
– Санг-вей, это лежалые ракеты. Рассеивание будет чудовищным, да и ракет всего тридцать, прием.
– Мне наплевать. Выбирай двадцать штук, заряжай одну пусковую и наводись ближе сто от головы колонны. Мне нужен доклад о готовности через пять минут, прием.
– Чжоу, пожалуйста. Порох нестабилен, да эти ракеты просто трогать небезапасно…
Елена прикрыла глаза.
– Харрисон, если ты не хочешь рисковать сама, я пришлю других.
На другой стороне выругались, устало и витиевато.
– Будет сделано, Везувий-главный. Стрела-1, отбой.
Так, а теперь самое сложное. Чжоу переключилась на отрытую частоту, облизала пересохшие губы и проговорила в микрофон на английском:
– Вызываю старшего офицера окруженного подразделения Федеративных Солнц. Как меня слышно, прием.
Ей пришлось повторить вызов несколько раз, прежде чем в наушниках послышались щелчки другой подключившейся станции.
– Капитан Сандерс на линии. С кем я говорю?
Голос был женский. Несмотря на то, что до позиций противника было меньше километра, прием был нечеткий и с помехами – видимо, рация федералов была повреждена.
– Я санг-вей Елена Чжоу, 15-й Драконский полк Конфедерации Капеллы. Вы блокированы превосходящими силами, капитан. И не переживете атаки. Предлагаю вам капитулировать и спасти жизни ваших людей.
На том конце хмыкнули.
– Ну тогда попробуйте взять нас. Посмотрим, кто останется на ногах.
По сигналу Чжоу Стрела-1 выпустила заряженные РДД. Как и предсказывала Харрисон, ракеты были ненадежными – на трех из двадцати не сработало зажигание. Еще одна загорелась прямо в пусковой трубке, и только чудом пожар успели потушить до детонации боеголовки.
Оставшиеся шестнадцать РДД «инферно» рассеялись по площади примерно сто на сто метров, забрызгав землю горящим гелем. Ревущее пламя взметнулось в воздух, его желтые языки мгновенно испепелили всю растительность. Клубы жирного черного дыма столбами подперли небо. Елена выждала минуту, дав своему невидимому собеседнику в подробностях рассмотреть разгорающийся пожар.
– Это была одна пусковая, а у меня их двенадцать – и все заряжают прямо сейчас. Я больше не подставлю ни одного из моих людей под огонь. Сегодня было достаточно смертей, но клянусь, я испепелю вас заживо, если вы не сдадитесь через десять минут.
…Спустя восемь минут Капитан Сандерс капитулировала вместе с шестью десятками танкистов, саперов и пехотинцев из состава 3-го батальона 587-го федеративного тяжелотанкового полка 5-й ПБК Круцисских Улан. Хмурые пехотинцы учебного батальона конвоировали пленных в автобусы, пока санитары занимались раненными. Сандерс оказалась офицером разведки батальона, она носила длинную рыжую косу. Чжоу передали ее просьбу о встрече, но санг-вей отклонила ее.
– В этом нет необходимости. Соберите все, что мы сможем использовать, остальное – сжечь и подорвать. Мы возвращаемся в Дангхунг. Нонгмин, распорядитесь, – Чжоу села на осыпающийся бруствер КП. Только сейчас она заметила, что все еще носит кевларовый шлем.
Адъютант удалился выполнять приказание. У Чжоу было немного времени подробнее изучить сводки. В них было мало утешительного – меньше всего досталось артиллерийской роте, но и та потеряла два «Лонг Тома», ракетную самоходку и два десятка раненными при трех убитых. В остальных подразделениях потери доходили до пятидесяти процентов наличного состава людей и техники. Вдобавок, боеприпасы для тяжелого оружия были почти исчерпаны. Захваченные на северном берегу трофеи были внушительными, но после уничтожения моста не было никакой возможности их вывести. Так что по большому счету боевая группа представляла собой толпу измотанных легковооруженных пехотинцев.
А с другой стороны – все-таки живых и боеспособных пехотинцев. Чжоу захлопнула блокнот. К черту все, проблемы завтрашнего дня могут немного подождать. Елена вылезла наружу, намереваясь осмотреть поле боя.
Прибывшие из Дангхунга механики копошились вокруг брошенной техники, извлекая боеприпасы, вооружение и все, что могло хоть как-то пригодиться. Пехота и немногочисленные танкисты занимались добычей поменьше, деля между собой пожитки экипажей. Голоса веселые и возбужденные – несмотря на потери, победа есть победа. Солдат живет сегодняшним днем и предпочитает не думать о мертвых.
И тебе тоже стоит этому научиться, черт возьми!
Специальные команды собирали тела погибших в грузовики. Никто не делал различия между капелланцами и федералами, все тела будет осмотрены в морге Дангхунга, а потом захоронены на городском кладбище. Все, кроме одного.
Внимание Елены привлекла группа офицеров учебного батальона, стоявшие неподалеку от подбитого «Мирмидонца». Они стояли кругом, плечо к плечу, все еще увешанные подсумками и амуницией после тяжелого боя. В центре между ними – замшелый валун и свежесрубленный столбик с выжженными на дереве иероглифами. Между последней добычей и последним прибежищем Вэйшенга было не больше десятка шагов.
Чжоу подошла к могиле. Пехотинцы расступились, без лишних слов освободив место в общем круге. Хмурые лица, глаза опущены вниз. Адъютант, единственный с сержантскими лычками из присутствующих, держит в руках каску с оплавленным выстрелом лазера козырьком. Кто-то раздал сигареты из пачки с красной пагодой.
Мы сражались вместе всего четыре дня, а я успела к тебе привыкнуть, ворчливый старик… Чжоу почувствовала, как к горлу подступают слезы. Чья-то рука легла на плечо в знак молчаливой поддержки.
– Прощайте, сао-шао. Удачной дороги.
Адъютант повесил каску на столбик с простой надписью «Сао-шао Вэйшенг».
Дангхунг
Капелланская Конфедерация
Каприкорн III
Марка Сарны
Федеративные Солнца
2 июля 3068, 23:00
Чжоу сидела за столом и отупело рассматривала свои руки с обломанными ногтями. Кажется, уже минут 10 кряду.
После возвращения в Дангхунг навалилось столько дел, что утренний бой вспоминался едва ли не как благословенное и умиротворенное время. Наводишь себе «Лонг Томы», да пригибаешь голову от пальбы федералов – подумаешь.
Нужно было организовать срочный ремонт и перевооружение техники, насколько позволяли запасы. Разместить полторы сотни раненых, из которых треть могла не пережить ночь – потому что хирургов и реанимационных команд катастрофически не хватает. Поместить пленных под охрану, провести допросы, обработать первичные разведданные, полученные из захваченных бумаг штаба батальонной группы. Все это свалилось на Чжоу и Нормана Ли, единственных работоспособных старших офицеров в Дангхунге. Мэйлинь, насколько возможно помогала им, взяв на себя госпиталь и часть хозяйственных нужд.
Возбуждение боя отпустило быстро, оставив опустошение и апатию. Елена боролась с усталостью лошадиными дозами дрянного кофе а-ля Нонгмин, и какими-то таблеточками, которые ей дал врач учебного батальона (девушка даже не потрудилась спросить, что она пьет). Но с каждым часом становилось все хуже.
В полдень поступила информация, что Вильсон капитулировала – таким образом, они остались единственным армейским подразделением на Каприкорне, не сложившим оружия. По иронии, чтобы взять их сейчас хватило бы одной свежей роты. Чжаньчжэн де гуани взяли под наблюдение все окрестные дороги и подняли на уши всю сеть осведомителей, но в радиусе тридцати километров никакой активности противника не было. По всей видимости, федералам пока хватало забот с оккупацией Даоляня и капитуляцией Вильсон, и охотится за недобитками было некому.
Когда главные вопросы были решены солнце уже давно село. Перепоручив все второстепенные дела подчиненным, Чжоу отправилась на поиски места для отдыха. Как-то само собой сложилось, что штаб ее маленькой армии разместился в пожарном управлении, так что Чжоу пришлось довольствоваться каким-то незанятым помещением на втором этаже – кажется, это была комната отдыха. Во всяком случае, тут был просевший диван и небольшой стол. Через стенку находился конференц-зал, но он слишком напоминал о Вэйшенге - мысль обосноваться там на ночь показалась Чжоу кощунственной. Первый этаж в качестве места для отдыха категорически не подходил: в устроенном там госпитале с присущей ей энергией хозяйничала Мэйлинь.
Однако стремление выспаться натолкнулась на внезапное препятствие.
Секундная стрелка медленно ползла по циферблату наручных часов. 23:02… 23:03… интересно, наступит ли 3 июля? Елена боялась закрыть глаза. Перспектива заснуть сейчас и проснуться снова 2 июля ужасала до глубины души. И что тогда? Вставить себе пистолет в рот? Не такая уж безумная затея, чтобы снова не переживать этот день.
Так что Елена сидела за столом и таращилась на свои руки с обломанными ногтями. Вот уже 10… нет, 15 минут.
– Можно?
Чжоу вздрогнула и развернулась на голос. На пороге стояла Мэйлинь с двумя дымящимися чашками в руках. Короткие камуфляжные штаны сменила удобная юбка в складочку, на плечах солдатский китель с закатанными рукавами.
– Я правильно догадалась, что ты не спишь, джанши, – партизанка улыбнулась уголками губ и прошла в комнату, – принесла тебе кофе.
Чжоу поблагодарила небеса за появление собеседника. Хоть ненадолго отгонит жутковатые мысли про грядущую ночь.
– Прошу, просто Елена. Кофе? – Чжоу принюхалась.
– Я видела, что готовит твой адъютант. Можешь считать это актом милосердия.
Елена нервно рассмеялась и приняла горячую чашку. Мэйлинь подошла к окну и глядела на ночное небо, прихлебывая кофе.
А может, рассказать ей? Даже Фэнг поверил в свое время…
– Я… я боюсь заснуть… – Елена начала тихо и неуверенно.
– Что? – Мэйлинь не расслышала и подошла ближе.
– Боюсь проснуться… и что… и что снова будет… – горячие слезы катились по щекам. Силясь закончить фразу, Чжоу подняла голову и встретила теплый, сочувственный взгляд бездонных черных глаз.
«И снова будет 2 июля», хотела она продолжить, но поняла, что ревет в голос на груди у Мэйлинь. Стыд-то какой! От этой мысли она разревелась еще сильнее...
Кажется, они сидели на диване, и Чжоу, прижавшись к плечу Мэйлинь и промочив ей всю рубашку, взахлеб пересказывала события последних дней. Мэйлинь слушала молча, крепко прижимая ее к себе и гладя по волосам. Сколько это длилось? Елена не могла сказать. Выплакавшись, она подняла раскрасневшиеся глаза:
– Я безумна, да?
Партизанка покачала головой и вытерла пальцами слезы Елены:
– Глупенькая. Сегодня ты спасла всех нас, джанши. Мы живы благодаря тебе. Ты смогла победить, слышишь?
Чжоу хотела было возразить, но все слова вдруг заглушил страстный поцелуй. Она ответила на него и инстинктивно потянулась к чужому теплу. А потом поняла, что обмякает в объятиях девушки.
…Открыв один глаз, Чжоу увидела тонущую во мраке комнату. Чашки с остывшим кофе на столе. Свет огромной луны пробивается сквозь жалюзи. Спиной она почувствовала тепло спящей подруги.
Вытянув руку, девушка посмотрела на часы. Мертвенно зеленый свет подсветил стрелки и дату. 00:35.
Елена повернулась к Мэйлинь, тихо прошептала:
– Спасибо, – и обняв ее, провалилась в глубокий сон.
На продавленном диванчике в пожарном управлении Дангхунга, накрывшись не самой свежей простыней, спали две бесконечно уставшие девушки. Было 3 июля 3068 года.
Эпилог.
«…К вечеру следующего дня 5-я Круцисская атаковала Дангхунг силами целого батальона мехов. Одна рота десантировалась прямо на центр города, отделавшись лишь минимальными повреждениями. Целое крыло АКИ барражировало в небе с бомбами на пилонах.
Конечно, к тому времени моя группа была уже далеко. Слабозаселенная, поросшая лесами местность у побережья Тонкинского залива стала идеальным укрытием. Мы безнадежно заблудились бы сами в этом лабиринте из рощ и болот, но с нами были де гуани. Мехи федералов активно патрулировали район, но местное население втайне поддерживало нас, и нанятые проводники направляли поисковые команды по ложному следу. Как я узнала позже, этому было простое объяснение: за коллаборационистами пристально следила Маскировка, устроившая несколько показательных казней добровольных осведомителей. Мне претит подобное варварство, но благодаря этим мерам мы благополучно избегали боя в течение двух недель.
В ночь на 23 июля 3068 группа чжаньчжэн де гуань совершила рейд на армейские склады в Даоляне. По официальным данным они перебили взвод охраны и подорвали около пятисот тонн военного снаряжения. Фактически, организатором этой атаки была Мэйлинь Шао; присоединившись к ней мы заполучили долгожданные боеприпасы, прежде всего РДД. После этого мы смогли не только защищать себя и планировать масштабные акции, но и периодически направлять несколько машин для поддержки атак местных партизанских ячеек. Нанесенный федералам ущерб всячески преувеличивался; фактически, он был невелик, но важен пропагандистский эффект: люди Каприкорна III воочию видели, что армия еще сражается.
К тому времени различия между бойцами боевой группы совершенно стерлись. Партизаны, террористы, пехотинцы-ветераны, танкисты и Почетные граждане бок о бок сражались с общим врагом, не тратя время на разногласия. Вопреки моим возражениям, совет офицеров единогласным решением возложил командование на меня. На следующий день после этого я увидела цветки магнолии, нарисованные на бортах машин – как мне сказали, наш новый символ. Много месяцев спустя гражданские мастерские стали выпускать нашивки с магнолией, которые стали своеобразным символом лояльности на Каприкорне III. Идея знака принадлежит Мэйлинь; она так и не отвечает, что он должен означать, и лишь улыбается – как шутке, смысл которой понятен только ей.
5-я ПБК Круцисских Улан быстро свернула активность на планете, и в начале августа полностью покинула Каприкорн. Ее сменили смешанные подразделения из 1-й Кестрельской Гренадерской, численностью до полка, в том числе полнокровный батальон мехов. Новый гарнизон был плохо подготовлен для противопартизанских действий, но сражались гренадеры со стоическим упорством, немедленно обрушивая всю доступную огневую мощь на любого обнаруженного противника. Неизбирательность их огня причиняла серьезный сопутствующий ущерб, поэтому к зиме я была вынуждена отказаться от нападения на них в зонах городской застройки. Вместо этого мы атаковали конвои и патрули, исчезая прежде, чем в небе появлялись их «Штуки».
Мы почти не имели связи с внешним миром, поэтому пребывали в неведении относительно хода войны. Мы не имели понятия, насколько глубоко армия Федеративных Солнц продвинулась вглубь пространства Ляо, не знали о героической обороне 4-й бронекавалерийской МакКэррона на Аресе меньше чем в одном прыжке от нас. Даже орбитальная бомбардировка Запретного города на Сиане в октябре 3068 осталась для нас неизвестной. Мы просто вели свою собственную войну, надеясь нанести максимальный ущерб врагу. К наступлению года Змеи, 3069, боевая группа сильно разрослась благодаря притоку добровольцев. Мы испытывали серьезный недостаток техники, но кадры бывшего учебного батальона помогли организовать пополнение как эффективную противотанковую пехоту. Наши стычки с Кестрельскими гренадерами выходили все более масштабными и кровопролитными. Одна из них стоила санг-вею Ли правой руки, перерубленной очередью вражеского «Ягермеха». Оружейники отряда смогли переоборудовать его «Фа-Ших» на управление через локтевой сустав, так что сейчас он стреляет ничуть не хуже, чем прежде.
Мне доставляет много неудобств тот факт, что роль моей боевой группы в освобождении планеты была раздута в пропагандистских целях, в ущерб реальных заслуг гусар из Стойкой Гвардии, которая стала первым соединением ВСКК вновь ступившим на Каприкорн III. Правда состоит в том, что к тому времени в моем распоряжении была рота бронетехники и около двух батальонов легкой пехоты – любому очевидно, что в столкновении нескольких батальонов батлмехов, каковой стала битва за Даолянь, такая незначительная сила не может сыграть главную скрипку. Ни одного солдата не красит слава, незаслуженно отобранная у боевого товарища.
Позвольте сказать вам еще раз – я не герой. Я, как и любой из тысяч офицеров ВСКК, хороша лишь настолько, насколько храбры и умелы люди под моим началом. Настоящей опорой Поднебесной державы на все времена будет упорство, преданность и самоотверженность наших солдат. Я буду носить эту награду как знак высочайшего признания заслуг бойцов боевой группы «Магнолия», которые с превеликим достоинством служили своему государству в самое суровое время».
Речь сао-шао Елены Чжоу на награждении Высшим Орденом за заслуги (позже частично цензурирована).
Надо бы от себя пару слов добавить.
Во-первых, когда этот текст называется "говнолитературой" я абсолютно серьезен. Это действительно графоманство, причем довольно неумелое. Но это меня не беспокоит, потому что
Это был совершенно офигенный опыт. До этого мне как-то не попадались соавторы, готовые тратить на работу больше времени, чем на разговоры о работе. Наша кооперация с
tomoboshi сложилась как-то сама собой, непонятно каким образом самопритерлась, и выдала нефиговый такой (по объемам) результат в 170к символов за неполные четыре недели. В жизни я для развлекухи столько не писал.Плюс, как водится, пришлось поднять кучу связанных тем, вроде принципа работы систем FASCAM или порядка команд при артиллерийской корректировке. Это все не обязательно нашло отражение в тексте, но.
Так что я участвовал в чем-то объемном, законченном, выгреб немного опыта в процессе, и сам процесс мне понравился. Чего еще можно желать ,как не продолжения банкета?
