t_bone | Entries tagged with переводы

Проклятие какие-то: вечно срываю сроки не на праздники, а на следующий день после них. Ну да ладно, осталось немного.
Глава пятая, где ВНЕЗАПНО появляются попаданец и даже немного космодесант.

Сон пятый.

Хотя я не понимал этого до окончательного пробуждения, кое-что очень сильно отличало мои последние сны от предыдущих четырех. Когда я выглянул в окно НП, вывеска «Восстановленные покрышки Суинтона» оказалась значительно более блеклой, почти до нечитаемости, и деревья в парке были значительно крупнее. Я чувствовал какую-то отстраненность от происходящего, каковой раньше не испытывал, и мой живот сводило от незнакомого раньше страха. Только когда наблюдатель осторожно отошел от окна и направился к ступеням лестницы, я понял, что на самом деле рекогносцировку проводил не я. Причина моего незримого присутствия стала очевидной, когда я обогнал уходящего офицера и тщательно рассмотрел его. Имя на нашивке было моим; а вот лицо нет. Разглядывая этого незнакомого мне капитана с характерной челюстью, я вдруг осознал, что это мой сын вырос и стал мужчиной. Как и его отец он командовал ротой, но в отличие от меня он пошел в Корпус морской пехоты.* Забытая кем-то газета подсказала мне год: 2024. Мой удивленный крик остался неуслышанным; сын явно не ощущал моего присутствия. Я последовал за ним вниз по ступеням, сердце от волнения стучало в груди, и вопросы один за другим проносились у меня в голове: что за задание он получил? Был ли он подготовлен к городскому бою лучше чем я на его месте четверть века назад? Выучил ли он уроки, усвоенные моей ротой в этих самых местах много лет назад?

Мое воображаемое прошлое стало частью моих воспоминаний в двух финальных снах. Наши вооруженные силы достигли успеха в той городской операции, которой принимала участие моя рота в самом начале XXI века, но число убитых и раненных товарищей омрачало заявления политиков о победе для каждого военного или гражданского. Я посвятил свою дальнейшую карьеру улучшению подготовки наших солдат, морпехов, моряков и летчиков к будущим городским операциям. На пике моей карьеры перед уходом на заслуженный отдых я непосредственно влиял на разработку доктрины городского боя, программы учений и внедрение технологий, которые должны были улучшить наши возможности в этом виде боя.

Должен признать, что я испытал гордость, наблюдая, как мой сын инструктирует своих подчиненных. К моему облегчению он поднимал вопросы, выдающие его понимание прошлых операций, полученных такой дорогой ценой. Его солдаты выглядели лучше подготовленными к городскому бою, чем в свое время были мы. На лицах собравшихся для брифинга людей отражалась смесь воодушевления, страха и целеустремленности, знакомая мне по временам, когда я носил капитанские погоны, но вот оснащение роты было значительно более продвинутым. Шлемы имели встроенные тонкие визоры. Оружие позволяло почти мгновенно переключится с летальных на нелетальные боеприпасы; оно также было оснащено лазерными прицелами и дальномерами. Радиостанции управлялись без помощи рук, и позволяли поддерживать связь не только внутри ротной сети, но и с приданной артиллерией, вертолетами, и ударными самолетами. Конечно, не все технические сложности были решены. Заместитель командира роты напомнил собравшимся, что радиостанции надежно работают только при прямой видимости, и для поддержания связи необходимо будет устанавливать ретрансмиттеры по мере продвижения вглубь зданий, коридоров и комнат. Эти меры, продолжил он, помогут поддерживать радиоконтакт, сигналы системы глобального позиционирования, и бесперебойную связь с наземными роботами и воздушными беспилотниками. К чести моего сына, он запланировал ротацию взводов при зачистке многоэтажного склада Суинтона. Несмотря на то, что солдаты 2024 года превосходили по эффективности своих коллег в начале века примерно в пять раз, городской бой все еще истощал силы даже современных подразделений быстрее, чем сражение на любой другой местности.

Сержант по информационным операциям, проницательный молодой специалист из штаба роты, обрисовал сведения, полученные его подразделением с применением беспилотников и наземных роботов. Данные от наружного наблюдения за объектом были достаточно полными, но вот все попытки роботов проникнуть вовнутрь зданий оказались безрезультатными из-за предпринятых противником контрмер. Окна постоянно держали закрытыми, и щели в дверных проемах законопаченными. Противник даже перекрыл вентиляционные шахты. Сержант был этим раздосадован. Он предположил, что противник, очевидно, слышал о применении разведывательных роботов для проникновений в здания, и постарался этому помешать; к сожалению для нас, слишком эффективно.

( Read more... )
* Автор имеет 22-летний опыт военной службы, принимал участие в создании текущей военной доктрины армии США, и с 1997 выступает в качестве аналитика в различных военных институтах.
https://researchers.anu.edu.au/researchers/glenn-rw
список его публикаций под эгидой RAND http://www.rand.org/pubs/authors/g/glenn_russell_w.html#expert_profile
его сын действительно проходит службу в Корпусе морской пехоты США.

Сон четвертый.

Возвращаясь на ротный командный пункт после предварительной рекогносцировки, я думал, что полученное задание атаковать и зачистить один относительно небольшой городской квартал оказывается отнюдь не простым. Следовало многое сделать, чтобы применить на практике все двадцать полученных уроков. Было совершенно очевидно, что я и мои люди имеем дело с ситуацией, к которой нас почти не готовили. Я вызвал офицеров роты и командующих сержантов и объяснил стоящую перед нами дилемму. Мы обсудили, как рота может достичь успеха с минимальными потерями, при этом не подвергая опасности жизни и имущество местных граждан. Времени оставалось мало, поэтому я собрал высказанные идеи, рекомендации наших уставов и ценные уроки, полученные во время моих предыдущих подсознательных размышлений, и составил учебную программу, чтобы с пользой потратить оставшиеся на подготовку время. Мои инструкции требовали поддерживать постоянный контакт как внутри каждого подразделения, так и между моей командной группой и взводами. Все солдаты вместе со своими непосредственными командирами должны были пройтись по Правилам ведения боя, и уяснить, что ПВБ накладывают серьезные ограничения на наши методы во время выполнения задания. Нам было разрешено атаковать только подтвержденные цели. Мы не собирались творить бессмысленных разрушений в надежде поразить противника. Пока мои подчиненные с профессионализмом и самоотдачей взялись за тренировку нужных навыков, я сконцентрировался на составлении плана атаки.

Только после окончательного пробуждения от волн этого кошмара я понял, что траншея подготовленная нами в четвертом сне была почти такой же, как траншея использованная в третьем. Пусть минометы, артиллерия, авиация и другие виды огневой поддержки не могли быть использованы огульно и без разбора, но было очевидно, что такая огневая мощь поможет изолировать зону цели. Командир роты справа был добр настолько, что разрешил мне поместить корректировщика в высотное здание, откуда я вел свою предварительную рекогносцировку. Батальон помог еще сильнее, послав в мое распоряжение команду беспилотника (БПЛА) из двух человек, чтобы помочь мне в разведке и поиске целей. Сержант моего минометного отделения был более чем счастлив взять под начало настолько ценное пополнение. Корректировщик и БПЛА предоставляли моей роте дополнительные возможности для обнаружения любой попытки выслать подкрепление или снаряжение противнику, что занимал нашу цель. Заранее спланированные огневые удары, подготовленные с помощью тщательно проведенной разведки, должны были надежно изолировать цель без риска поразить население города. Командиру третьего взвода было приказано дополнить этот заградительный огонь, организовав пулеметную позицию на восточной стороне офисного здания. Эта пулеметная команда должна была уничтожить всех контратакующих, которые переживут огневой удар. В свою очередь второй взвод должен был организовать еще две такие же позиции вдоль Граничной улицы, чтобы воспретить любую попытку выслать подкрепление с запада. Чтобы помешать ночному отдыху противника мы запросили команду Психологических операций (ПсиОп), и те через мощные динамики обрушили на нашего противника настоящую какофонию. Специалисты этой команды перемежали треки ужасной музыки (хотя некоторые наши молодые солдаты говорили, что «валит как надо») с устными сообщениями, которые заверяли вражеских солдат в безнадежности их положения и убеждали сложить оружие. Что было более важно, эта пытка продолжалась всю ночь, что наверняка не давало им уснуть. Наши солдаты отдыхали посменно глубоко в тылу, и этот концерт их совсем не беспокоил. Конечно, намного лучше было бы начать обработку за несколько суток до атаки, но из-за нашего позднего прибытия мы успели лишить защитников только одной ночи отдыха.

Предыдущим вечером во время наблюдения за верхними этажами склада Суинтона сержант минометного отделения заметил подозрительную активность. Мы запросили и вскоре получили две снайперские команды, которые должны были помочь подавить противника на многоэтажке. Используя свою оптику, эти команды обнаружили, что противник пробил амбразуры на уровне чуть выше пола сквозь внешнюю стену здания с таким расчетом, чтобы его стрелки могли вести огонь из лежачего положения, и не подставляться под ответный огонь в оконном проеме. Само по себе это мало что значили, но вот дальнейшие меры предпринятые противником для защиты оказались крайне предосудительными. Нескольких гражданских, все женщины и дети, заставили сидеть или стоять рядом с солдатами противника. В одном случае мальчика уложили на пол, и вражеский пулеметчик разместился сразу за ним. Мы доложили об этом в батальон, и получили ответ, что сложившейся ситуации Правила ведения боя запрещают нам обстреливать противника из-за очевидного риска для невинных. Наши солдаты были вовсе не рады услышать, что завтра они могут столкнуться с ситуацией, в которой жертвы среди мирного населения будут неизбежны. Несмотря ни на что, мы готовились к такой возможности. Кроме того, взводные командиры и взводные сержанты лично обсудили эту проблему со своими людьми, объяснили предписания ПВБ, и всеми возможными способами постарались подготовить солдат к тем тяжелым решениям, которым им придется принимать, как только начнется бой. Я благодарил бога, что в нашем распоряжении оказались снайперы. Их превосходная точность обещала, по меньшей мере, минимизировать риск для гражданских во время первой фазы штурма

Схема атаки; да, она действительно совпадает с третьим сном.

( Read more... )

...или сказочка по дурака и стеклянный хер. Ценителям напомню, что Attack on Duffers Downtown вышла ~~в 2005 году~~ (на самом деле в 2001), а The Defence of Jisr Al-Doreaa с похожим сюжетом в емнип второй главе - в 2009.
Еще раз, для ясности: уже минимум 10 лет даже в популярных тактических учебниках США подчеркивается, что ни одна современная операция не имеет чисто военного решения.

Сон третий.

Снова я возвратился с рекогносцировки на свой ротный командный пункт, хотя для небольшой квартиры, где ютился мой штаб, это было слишком громким названием. Вооруженный четырнадцатью уроками, усвоенными в предыдущих снах, и имея перед собой все ту же задачу, я начал готовить план, призванный привести мою роту к успеху с наименьшими потерями. Как показала рекогносцировка, мы могли выдвинуться вдоль восточной стороны длинного здания у Ясного переулка, будучи скрытыми от противника вплоть до момента, когда достигнем северной оконечности здания. Дальше должен был последовать короткий, но опасный бросок через пересечение Легкой улицы и Ясного переулка к целям атаки.

Я приказал одному из своих взводных командиров вырыть траншею вдоль восточной стороны этого здания. Эта траншея должна была быть перекрытой, чтобы обеспечить защиту от огня сверху, и достаточно глубокой, чтобы люди могли свободно перемещаться по ней. Мой комвзвода добавил к траншее короткое ответвление без перекрытия, служившее в качестве наблюдательного пункта, чтобы противник не мог неожиданно атаковать нас во время нашего выдвижения. Последние несколько метров траншеи расширялись и были лишены перекрытия, чтобы позволить солдатам развернуться в атакующий порядок, будучи укрытыми стеной здания неподалеку. Мы понимали, что бросок через Легкую улицу дорого нам обойдется. Поэтому я запланировал использовать дымовую завесу для прикрытия наших перемещений, и распорядился провести интенсивные учения, чтобы солдаты знали чего ожидать и какого азимута придерживаться, когда дым скроет от них основные ориентиры. Так как поведение дыма в городской застройке часто бывает непредсказуемым, я подготовил подавляющий огонь своих минометов и противотанковых гранатометов по всем предполагаемым позициям вражеских стрелков, что могли обстреливать нас во время атаки. Также минометы получили задачу подготовить заградительный огонь к северу от Неизвестной улицы, чтобы воспретить подход подкреплений противника (я связался с командиром роты справа и снова поместил корректировщика на здании, с которого провел свою предварительную рекогносцировку). В дополнение к собственным огневым средствам, я запросил у батальона поддержку артиллерии, ударных вертолетов и авиации, чтобы справиться со своими огневыми задачами. Комбат сообщил, что такая поддержка доступна, но напомнил о Правилах ведения боя, которые позволяли ведение огня только по подтвержденным целям во избежание сопутствующего урона и ненужных гражданских жертв. Потом он направил ко мне телерепортера с оператором, которые должны были сопровождать мою роту во время атаки. Первый взвод принял журналистов под крыло, и я продолжил инспектировать наши приготовления к атаке.

Солдаты ворчали от напряженной работы, но траншея вскоре была прорыта и тщательно закамуфлирована, чтобы предотвратить всякую возможность для противника предсказать наши планы с помощью наблюдения или патрулей. Мы даже выставили несколько динамиков и включили громкую музыку, чтобы заглушить звуки лопат. Учения прошли хорошо; первый сержант подготовил макет местности на пересечении двух улиц глубоко в ротном тылу, который был очень похож на перекресток Легкой и Ясного. На время учений зону оцепили, чтобы держать всех любопытных в стороне. Солдаты несколько раз отрепетировали бросок днем, во время ясной видимости, и позже повторили то же самое после наступления темноты. Мы перекрыли часть канализационных люков просто запарковав сверху наши машины, а первый сержант велел ротным механикам заварить все оставшиеся. К 0500 мы были в полной готовности.

( Read more... )

Как только минутная стрелка коснулась верха циферблата в 0500, моя рота выступила вперед. Мы помнили уроки, полученные столь дорогой ценой, и продвигались вперед быстро и тихо через заранее подготовленные проходы. Все здание окутывала темнота, и только блеклый свет маячков, размещенных у каждой двери или пролома, помогал нам ориентироваться. Дух людей был на высоте; я не мог не гордится ими, когда мы приблизились к выходу и стали готовится к броску через пересечение Ясного переулка и Легкой улицы. Прежде чем приказать третьему взводу выдвигаться, я постучал по плечу командира взвода дымопуска, подав сигнал включать заранее выдвинутые на позиции генераторы. Спокойствие ночи было разорвано в клочья их грохотом их моторов. Чтобы не утратить элемент внезапности я немедленно я приказал атаковать, и сам приготовился бежать между третьим и вторым взводами.
Даже сквозь грохот генераторов я понял, что что-то пошло не так, как только первый солдат выпрыгнул из здания. Его практически отбросило назад в пролом несколькими попаданиями, настигшими его в тот самый момент, когда он вышел из укрытия. Его оттащили назад, и еще один солдат бросился вперед чтобы возглавить атаку. Мне не удалось понять, вышло у него или нет – в ту же секунду все здание будто взорвалось от визжащего града пуль. Постоянный бах-бах-бах тяжелых крупнокалиберных пуль с легкостью пробивавших стены перемежался с визгом легких винтовочных пуль, что залетали в окна и попадали в мебель, солдат и снаряжение. Кругом падали раненные, их крики смешивались с оглушительной какофонией обстрела. Некоторым удалось выбежать из здания несмотря на хаос кругом. Вскоре я услышал успокаивающий звук наших винтовок и пулеметов, ведущих ответный огонь. Я выбежал наружу; всюду на траве и асфальте лежали мои люди, некоторые ползли вперед, некоторые стонали от боли и звали санитаров, другие неподвижно застыли в смятении от творящихся кругом ужасов, с которыми сталкивался каждый выбравшийся наружу и все еще сохранивший жизнь. Дым клубился над парком и улицами, сильно осложняя ориентировку и затрудняя поиск целей. Даже сквозь дым противник обстреливал северный выход из здания со смертоносной точностью. Я слышал ни с чем не сравнимый свист противотанковый ракет и минометные разрывы, но дым и утренние сумерки, в сочетании с отражающимся от зданий эхом дезориентировали меня, и почти невозможно было понять кто куда стреляет. Бонафайдса нигде не было видно, скорее всего он отстал когда я выбегал из здания. Порыв ветра на мгновение разорвал дымовую завесу, позволив мне бросить взгляд на цель. Каким-то чудом четверо моих храбрых солдат прорвались в квартал и собрались прорываться вовнутрь школьного здания через дверь. Но прежде чем они успели приступить, выстрел из гранатомета ударил в стену здания как раз над их головами. Всех четверых отбросило взрывом, и дым снова затянул все вокруг. Я пополз к подветренной стороне длинного здания у Ясного переулка, и прокричал приказ отступать.
По возвращении я нашел свой ротный командный пункт разбитым вражескими минометами и автоматическим огнем. В живых остался только тяжелораненый первый сержант. Он рассказал, как мои стрелки открыли огонь по целям, ориентируясь на вражеские трассеры. Мы почти не видели дульных вспышек, скорее всего стрелки противника вели огонь из глубины комнат, и под такими углами их было тяжело заметить снаружи. Точность их внезапного обстрела была такой высокой, что мой сержант понял, что они распределили цели заблаговременно, и еще засветло навели на них оружие, чтобы поразить цель даже в темноте и дыму. Наши снайперы и гранатометчики быстро пали жертвами их прекрасно замаскированных стрелков. Те немногие, кто пережил первый обстрел, были застигнуты врасплох, когда солдаты противника прорвались на командный пункт с тыла. Осмотрев территорию, мы нашли туннель на заднем дворе, с отброшенной в сторону маскировкой. Вражеские саперы точно знали, где располагается наш командный пункт, очевидно кто-то из местных навел их сюда. Небольшая группа нанесла нам жестокий удар и благополучно сбежала обратно в канализацию. Отправив медиков заниматься их мрачной работой, я раздумывал над уроками, полученными ценой 11 убитых, 31 раненного, и 12 все еще пропавших без вести:
7. Различимый шум и пыль от подготовительных работ не оставляют сомнений насчет направления вашей атаки. Прямая дорога редко бывает наилучшей в городском бою.
8. На первый взгляд безопасный подход может не защищать от крупнокалиберного вооружения, которое легко простреливает современные строительные материалы. Занавески прикроют от взгляда, но не от пуль.
9. Городская застройка трехмерная во всех смыслах. Нельзя забывать о том, что противник может воспользоваться подземными коммуникациями – и, конечно, наши войска могут сделать то же самое.
10. Что является альтернативными путями подхода для одних, для других означает опасность охвата с тыла. Солдаты на любой позиции должны быть готовы к круговой обороне.
11. Просматриваемая противником точка выхода из длинного здания вдоль Ясного переулка стоила многих жизней. Стоило разместить ее на восточной стороне, и мои люди оказались бы скрыты от вражеских наблюдателей, и могли бы в безопасности подготовиться к броску через открытую местность. Далее, потеря многих снайперов и гранатометчиков продемонстрировала недопустимость преждевременного раскрытия огневых позиций. Это дает возможность противнику нацелить вооружение в светлое время суток, что ведет к точному огню даже в ночную темноту и сквозь искусственную дымовую завесу. То, что наш ответный огонь заставил вражеских стрелков отказаться от использования трассеров, стало совсем небольшим утешением.
12. Дым может быть полезен в городском бою, но он склонен клубится на перекрестках, и состояние завесы в городе менее предсказуемо, чем на другой местности. Это следует учитывать при тренировках и подготовке.
13. Сбор плотных групп при штурме входа хорошо работает в гражданской полиции, но она редко встречается с угрозой снайперов при подготовке прорыва в здание. Сбор таких групп предоставляет противнику удобную цель. Подобная практика может сработать при зачистке комнат изнутри здания, но для прорыва снаружи она не подходит.
14. Некомбатантов, включая женщин и детей, следует держать в стороне от важных позиций. Добровольно или вынужденно они могут стать информаторами противника.

Сон второй.

            И снова я спускался по лестнице жилой многоэтажки после изучения своей цели. Вернувшись на ротный командный пункт, я первым делом позвонил командиру своего батальона за разрешением использовать для сближения здание к востоку от Ясного переулка, несмотря на то, что оно находилось вне сектора моей роты. Комбат одобрил сдвиг разграничительной линии, и разрешил мне координировать свои действия непосредственно с командирами моего соседа справа, а заодно и с подразделениями из другой бригады слева. Он также утвердил мой запрос на взвод дымопуска. Командир соседней справа роты был настолько любезен, что позволил мне поместить наводчика артиллерии на верхнем этаже высотного здания в своем секторе. Это позволило наблюдать разрывы минометов и артиллерии – важное достижение при моем желании минимизировать риск для местных жителей и их имущества.
            Вторым по списку делом было провести учения по проникновению в здания для моих солдат, чтобы лучше подготовить их к возможной угрозе от фугасов и мин-ловушек. И снова присутствие в секторе гражданских создавало проблему, ведь мне нельзя было просто обстрелять оконный проем или закатить гранату в дверь, поскольку от этого могли пострадать гражданские. Поэтому мы решили практиковать штурм зданий по принципам, которые применяет полицейский спецназ (SWAT). Солдаты группами по три-четыре занимают позиции возле намеченной точки входа, и по сигналу одновременно врываются вовнутрь, причем каждый стрелок несет ответственность за прикрытие определенной части комнаты. Такая тактика может быть использована при проникновении через дверь, окно, или любой другой проем. Мы могли использовать разные точки входа, иногда проникая через двери и окна, предварительно отвлекая внимание противника, а в другой раз проламывать новые точки входа.
            Затем я выделил лучших стрелков из каждого взвода и назначил их в снайперскую команду. Мы разместили их на верхних этажах нашего штабного здания, но я не позволил им заранее приближаться к окнам, которые они должны были использовать для стрельбы, так как ожидал, что противник ведет наблюдение и может засечь наших снайперов еще до атаки. Каждый снайпер получил свой сектор ответственности на зданиях с противоположной стороны (включая многоэтажку к западу от Граничной улицы, как и было согласовано с соседями слева) откуда противник мог обстрелять нас во время сближения; то же самое задание получили мои противотанкисты. Последние были приданы снайперской команде для нейтрализации тех целей, с которыми не могли справиться винтовки. Мы опасались сопутствующих разрушений и собирались применять противотанковые гранатометы настолько редко, насколько возможно, но вместе с тем я не мог позволить противнику беспрепятственно обстреливать своих людей во время нашей атаки.
            Оставалось только позаботиться о путях подхода. Один взвод уже был занят доставкой нужного оборудования и расширением проходов в стенах вдоль нашей линии снабжения, чтобы максимально облегчить эвакуацию раненных на батальонный медпункт после начала атаки. Поэтому я послал два оставшихся взвода и в длинное здание вдоль Ясного переулка. Их задачей было подготовить проходы через внутренние и внешние стены здания, чтобы мы могли перемещаться под прикрытием стен. Занавески на окнах гарантировали незаметность наших перемещений, и я настоятельно запретил командиру взвода проводить любые работы по преодолению северной стены до наступления темноты. Вскоре до меня донесся перестук кирок и лопат, иногда перемежаемый красочными выражениями, когда солдаты во время работы натыкались на что-то не слишком удобное. Эту тягостную работу немного облегчало присутствие местных детей и женщин, продававших напитки, образцы национальной кухни и, похоже, сильно радовались нашему присутствию, так как оно защищало их от лишений от рук солдат противника.
            Мы сложили наши запасы в здании, чтобы можно было перенести все необходимо на наши объекты после успешной атаки. Боеприпасы и вода были моими приоритетами, но я не забыл о медикаментах и материале для баррикад, которые должны были укрепить нашу оборону. Наконец, я обсудил взаимодействие с командиром взвода дымопуска. К нашей удаче, утром как раз ожидался южный бриз. Казалось, что все приготовления будут завершены ко времени нашей пятичасовой атаки. Под покровом ночи мои солдаты пробили северную стену здания и оборудовали пролом, которым мы воспользуемся утром.
            Каждый взвод получил свою собственную задачу, почти также как и во время моего первого сна. Первый взвод должен был войти в склад Суинтона после того, как второй взвод возьмет под контроль окружающую местность, впоследствии второй взвод присоединится к первому и поможет зачищать склад. Третий взвод снова должен был позаботиться о школе и офисном здании. Я предупредил солдат тщательно осматривать комнаты в поисках мин-ловушек. Теперь у меня не было четвертого взвода, так как все мои минометы и противотанковые гранатометы были задействованы. Третий взвод должен был выдвинуться через пролом первым, за ним следовали второй и первый взводы. К раннему утру все приготовления были завершены, и мы, выставив часовых и находясь настороже, получили несколько часов для отдыха.

План атаки во время второго сна.

P.S. А, кстати, пока я мучаю остаток главы - как бы вы действовали на месте командира обороняющегося вражеского взвода? Диспозиция налицо :)

Долго ходил вокруг этого текста, раздумывая браться за него или нет. Он-то небольшой, но во-первых, не легкости Котелка, ни самоиронии и юмора Суинтона тут нет и в помине - тяжеловесный и очень приземленный язык, будто отчет читаешь.
Во-вторых, из-за, бляха, актуальности предмета исследования. Ну да чего уж там.

Атака на город Даффера
An Attack on Duffer's Downtown, by Russel W. Glenn

Пролог.

   После долгого перелета и исключительно длинного и изматывающего марша я со своей ротой прибыл в зону боевых действий. Нездоровая пища, стресс от резкой сменой обстановки, и полная усталость, скорее всего и стали причинами описанной цепочки темных грез. Следует понимать, что каждое видение не зависело от предыдущих. Несмотря на то, что местность оставалась такой же, для меня она оказывалась незнакомой каждый раз в начале нового сна. Таким образом, я был лишен преимущества знания местности, который мог бы быть вызван предыдущим подсознательным опытом. Есть только одно исключение: в каждом сне я помнил уроки, усвоенные благодаря предыдущим. К счастью, уже после пробуждения я ясно помнил все события этого кошмара и его уроки.

Сон первый.

            Стоя в темноте в неосвещенной комнате высотного здания, я тщательно рассматривал в окно цель моего завтрашнего наступления. Луна светила ярко и вид был хорош; я мог рассмотреть почти весь городской квартал, который должна была зачистить моя стрелковая рота. Застройку плотно окружали Ясный переулок, Легкая улица, Граничная улица, и еще одна дорога название которой я не знал, поскольку та находилась на территории противника (как и все севернее Легкой улицы). Наши карты масштаба 1:25000 конечно же, были слишком общими, и на них не хватало важнейшей информации вроде названий улиц или высоты зданий. Но расположение зданий, насколько я мог судить, совпадало со схемой, которую я начертил с карты перед этой рекогносцировкой.
            Улицы в этой части Даффера удачным образом шли строго с севера на юг и с запада на восток. Граничная и Ясная шли с юга на моем левом фланге на север на моем правом. На их юго-западном углу стояла многоэтажка, не слишком отличная от той, где я находился сейчас. Это был старый девятиэтажный склад, блеклая вывеска возвещала, что он когда-то находился в собственности «Восстановленных покрышек Суинтона». При взгляде на разбитые окна и облезшую краску становилось понятно, что какой бы товар Суинтон не предлагал, сейчас он ценился гораздо меньше, чем в былые времена*. Далее по часовой стрелке в квартале находилось одноэтажное офисное здание, тянущиеся вдоль всей Неизвестной улицы. Это здание имело вход своей на восточной стене, но скорей всего еще один был расположен с северной стороны, и, возможно, еще один с запада.
На полпути к восточной стороне квартала располагалось цветасто окрашенное школьное здание. Судя по яркой расцветке, я предположил, что школа была начальной. С южной стороны к зданию примыкала песочница, окруженная небольшой оградкой, наверняка дети играли в ней в более счастливые дни.
            Окружающие мой объект кварталы были разнообразными, и ставили целый ряд проблем. Сразу к югу располагался парк, тут и там усаженный высокими, толстыми и крепкими деревьями, но и только. Ряд жилых домов шел вдоль восточной стороны Граничной улицы. Со своего наблюдательного пункта я видел только одно, но люди говорили, что такие же дома шли вдоль улицы еще на несколько кварталов к югу. Они не слишком интересовали меня, так как по Граничной улице шла разграничительная линия между полосой моей бригады и соседом слева, который атакует одновременно с нами. Строго говоря, разграничительная линия проходила по восточной обочине Граничной, поскольку ни один здравомыслящий офицер никогда не прочертит разграничительную линию по центру возможного маршрута подхода. К северо-западу от моего объекта находилась группа вытянутых одноэтажных зданий с наклонной крышей, которые скорее всего использовались как склады. Напротив них и к северу от моего объекта была асфальтированная парковка, теперь полностью свободная от машин. Квартал справа, от которого был виден лишь поросший газоном угол, по-видимому включал в себя городскую ратушу – по крайней мере, так значилось на карте. Само здание ратуши не было видно; оно располагалось много дальше вдоль Легкой улицы. Мой план показывал, что местность вокруг него полностью открытая. Прямо передо мной располагались два одноэтажных здания, занятые какими-то торговыми площадями. Я не рискнул приближаться к окну, так как солдаты с этого наблюдательного пункта (НП) заранее предупредили об активности снайперов, поэтому любой выдавший себя, наверняка пожалеет о собственной глупости. Вернее, сожалеть придется его ближайшим родственникам.

Вид из окна НП и схема атаки во время первого сна.
( Read more... )

Строго говоря, осталось еще авторское вступление, потом хочу сделать отдельный список всех персонажей.
План стоит перечерчивать с русскими надписями? Думаю и так понятно.
Ну и конечно вычитка и редактура нужна, но это все меньшее зло. Enjoy

Фаза 4.

            Однако судьба, или скорее противник, распорядились иначе, и подвергли Смита еще одному, гораздо более суровому испытанию до того, как прибыли подкрепления. Вскоре стало понятно, что противник и не думал оставлять попыток завладеть переправой. Около 16:30 возобновилась артиллерийская бомбардировка; и на этот раз противник твердо вознамерился уничтожить противотанковое орудие, которое сорвало предыдущие атаки. Было очевидно, что теперь стреляет гораздо большее число орудий, и по меньшей мере несколько из них тяжелые. Хуже того, теперь противник с достаточной точностью представлял, где находится позиция пушки. Пулеметный огонь также значительно усилился, теперь его вели как минимум вдвое больше легких танков. Звено бронемашин снова продолжило обстрел с кельнской дороги. К счастью для защитников, фермерские поля не позволяли машинам покинуть дорогу.
            То был настоящий дождь из снарядов, и центр деревни скоро стал выглядеть как часть какого-нибудь разрушенного войной городка во Франции. Дома вблизи моста были серьезно разрушены, в некоторых начался пожар. Смит радовался, что не размещал своих людей там. Скорее всего, ничего кроме прямого или очень близкого попадания не выведет противотанковое орудие из строя, так что у расчета были шансы пережить этот ад. Но Смит все еще гадал, что последует за бомбардировкой. Он был уверен в одном – бронемашины в очередную атаку не пустят; предыдущие попытки были не просто провальными, но и оставили на дороге две подбитые бронемашины, которые составили еще одно эффективное препятствие.
            Дым горящих зданий загораживал обзор, и было почти невозможно увидеть, что творится на той стороне реки. Смит вдруг почувствовал вину за то, что сам оставался в относительной безопасности, пока его люди внизу пережидали этот ужасный обстрел. Он поспешил покинуть колокольню и присоединился к резервному отделению в гостинице. Но и здесь он оставался вне боя, и поэтому повел отделение к дороге Кельн-Хомбург, выдвинув его вперед насколько возможно, без подвергания солдат ненужной опасности.
           ( Read more... )

Фаза 3.

            Едва Смит закончил трапезу, как вестовой пригласил его к телефону. На связи был офицер штаба дивизии, который сообщил, что воздушная разведка обнаружила передвижение большого количества бронетехники противника на дороге к северу от Фидлтона. Авангард, состоящий из бронемашин, прошел Фидлтон примерно 20 минут назад, и, по всей видимости, направляется к мосту в Котелке. Наконец, неизвестное количество вражеских бронемашин были обнаружены этим утром на восточном берегу, и они поддерживали радиосвязь с механизированной группой на другой стороне реки.
            Смит велел предупредить всех командиров отделений, и поспешил на наблюдательный пункт в церковной колокольне.
            Дозорному на посту докладывать было нечего. Смит счел целесообразным удвоить вахту, велев одному дозорному следить только за дорогой на Фидлтон, а второму за оставшимися тремя. Ждать долго не пришлось. Десять минут спустя дозорный указал на звено из четырех вражеских бронемашин, приближающихся со стороны Фидлтона, две из них ехали примерно в 800 ярдах впереди. Когда дозорный поднял тревогу, Смит взглянул на часы. Великая битва началась в 14:30.
            Две ведущие бронемашины продолжали двигаться, пока не достигли поворота примерно в 500 ярдах от моста, где обе и остановились. Спустя минуту-другую, одна из них откатилась назад ко второй паре, и вскоре эти три бронемашины вместе вернулись к повороту. Очевидно, командиры бронемашин устроили совещание, так как несколько минут не было никакого движения.
          ( Read more... )

Фух, поздновато сегодня закончил.
Осталось еще две фазы, авторское предисловие и эпилог. По объему текста где-то 20%. ДБНТВА до середины недели будет готово.

Фаза 2.

Теперь настало время проверить остальные блокпосты. Смит решил сперва направится к блоку Кельн, так как с этого направления противника следовало ждать в первую очередь, если часть его бронемашин уже пересекла реку.

Шоссе на Кельн шло строго на север от деревни примерно на 400 ярдов, потом делало резкий поворот вправо, и вновь направлялось в сторону севера двумястами ярдами далее. Смит уходил по шоссе все дальше, и не видел никаких признаков ведущихся работ. Едва достигнув изгиба шоссе, он был удивлен, увидев огромный автобус, поставленный поперек дороги сразу за поворотом – одну из тех машин, что доставили их сюда из Лобстербурга.

- Какого черта здесь происходит? – воскликнул Смит, - Неужели эти мерзавцы настолько обленились, что не могут пройти пешком и нескольких сотен ярдов?

И тут появился капрал Ткаченко, командир пулеметного отделения, назначенного на блок Кельн.

- Эй, капрал! Чем вы, черти, тут занимаетесь? Ради всего святого, зачем вы пригнали сюда этот автобус, и почему он торчит посреди дороги?

- Такое дело, тар-щ командир, - немедленно отозвался капрал, - я прикинул, что сбор материалов для заграждения займет какое-то время, и будет нелишним выставить что-нибудь в качестве временного заграждения, на случай если бронемашины появятся раньше, чем мы будем готовы - да хотя бы этот автобус. Пара моих людей с Льюисом присматривают за дорогой – вон там.

- Толковая мысль, капрал, и совершенно верная. Я не подумал об этом. Теперь, где вы собираетесь выставить заграждение?

- Я думаю поставить его прямо перед изгибом шоссе, тар-щ командир. Тогда оно может стать неожиданностью. Если поставить его посреди поворота, противник заметит его с двухсот ярдов, и у него будет время остановиться и отвернуть.

- Капрал Ткаченко, я вижу, что у вас есть мозги, и более того, вы не стесняетесь ими пользоваться. Верно говорите! Можете продолжать работу. Только убедитесь, что все ваши люди будут надежно укрыты, как от пуль, так и от наблюдения. Любая бронемашина, которая налетит на заграждение, обязательно ответит огнем.

( Read more... )

Не перестает меня удивлять продуманность, с которой автор описывает состав прорвавшейся бронегруппы Индастрии - и это в конце 20-х - начале 30-х годов. В нее , кроме очевидного компонетна - нескольких рот легких танков, входят:
- пулеметные бронемашины - авангард, разведка и фланговые дозоры, собственно они и есть главные противники Смита.
- собственные саперы, обеспечивающие паромную переправу легкой техники в необжиданном для противника месте.
- собственная артиллерия на полугусеничном шасси, причем очевидно нацеленная на борьбу с вражеской ПТО.
Единственный, и очень характерный для англичан, недостаток - отстутсвие собственной моторизованной пехоты для сопровождения танков. Что характерно, дальше по тексту (спойлеры) это станет одной из причин неудачи.

Кроме того, я предсказуемо обосрался с определением состава британского стрелкового взвода межвоенного периода. Оказывается, взвод Смита организован по мануалам 1928 года, и состоит из четырех отделений (капрал + шесть человек), два из которых вооружены винтовками и гранатами и считаются стрелковыми, а еще два объединяют пулемет Льюиса с четырьмя стрелками, и считаются пулеметными. На круг выходит 4*7=28 человек, плюс звено управления: лейтенант, взводный сержант, ординарец лейтенанта и вестовой.

Сон второй

Фаза 1.

            Смит посмотрел на часы и увидел, что уже почти час ночи; следовательно, он проснулся больше часа назад. Это никуда не годилось; впереди был тяжелый день и ему следовал отдохнуть. Перевернувшись на другой бок он попытался отбросить мысли о своем предыдущем сне, и вскоре снова отправился в землю грез. Правда, он так и не погрузился в спокойный, освежающий сон, который ожидается от здорового юноши в расцвете лет и с чистой совестью. Что сказать, здоровый юноша не должен употреблять чрезмерные количества омаров под майонезом.
            Едва ему удалось забыться, как он снова оказался участником еще одного яркого сна.
            Стоит пояснить читателям, что второй сон лейтенанта во многих отношения повторял первый, и до определенной точки все детали совпадали полностью. На протяжении всего сна нашего героя преследовало дежавю; конечно, он не понимал, что все окружающее всего лишь сон, но смутно узнавал людей и места.
            Тем не менее, было и одно существенное отличие: тогда как в первом сне Смит подходил к решению задачи с пустой головой, теперь он наслаждался уверенностью и смутным впечатлением, что ему однажды уже случалось защищать мост в похожих условиях. Но главное, в его памяти намертво отпечатались полученные им полезные уроки, которые он так или иначе извлек из предыдущего опыта.
        ( Read more... )

Осмысление.

            Полностью проснувшись из-за падения, Смит не сразу вернулся в кровать. Его одолевали яркие воспоминания о каждой детали его сна, или лучше сказать кошмара. Он с легкостью мог начертить план Котелка и дать точное описание всех случившихся там событий. Он также прекрасно помнил все свои размышления, что было еще более странным, и наконец, он помнил все полученные им уроки.
            Будучи не лишенным увлеченности, а также некоторого интереса к своей профессии молодым человеком, он поразмыслил над этими уроками, гадая, случится ли ему в реальности защищать мост в подобных обстоятельствах.
            В результате он долго не мог сомкнуть глаз, и прежде чем Морфей снова возложил на него свою длань, Смит крепко затвердил все методы, которые он применит в деле, если превратности войны поставят его на место Публия Горация Коклеса, кто с превеликой храбростью и отвагой защищал мост античного Рима.

Фаза 4.

В 12 часов дня лейтенант снова обошел весь гарнизон; убедившись, что на позиции противотанкистов все спокойно, он направился к пулеметной команде, прикрывающей мост. Из занятого командой дома обзор был не слишком хорош, его закрывали деревья по левому берегу реки – но заграждение на дороге просматривалось хорошо, а вместе с ним и около 500 ярдов дороги за мостом.
Смит уже собирался ходить, как вдруг снова зазвучал сигнал тревоги. Он решил остаться и наблюдать за событиями, пулемет Льюиса был установлен рядом с ним, в соседнем окне. Время шло, и ничего не было ни видно, ни слышно, кроме повторяющегося сигнала тревоги.
Но спустя несколько минут Смит все-таки заметил какое-то движение у извилины дороги за мостом; там не было деревьев, но рос густой кустарник, более того, дорога там немного понижалась, прячась от глаз. Смиту захотелось оказаться на колокольне для лучшего обзора, и уже он решился сменить позицию, когда по дому ударил град пуль, выпущенных откуда-то с той дорожной извилины. Пулемет немедленно ответил огнем. Вся ситуация, пусть и будучи несколько неприятной, была не особо тревожной: в конце концов, несколько бронемашин (теперь было похоже, что стреляют два пулемета) выпускающих очереди наудачу через реку, не могли наделать много вреда. И хотя пули градом стучали по кирпичной стене довольно близко от позиции противотанкового орудия, оно было надежно укрыто, и расчет оставался в сравнительной безопасности.
Орудие до сих пор не выстрелило ни разу; должно быть расчет не мог заметить прятавшиеся в низине цели. Смит стал подыскивать безопасный проход к орудию. Выйдя через заднюю дверь, он без проблем добрался до задней двери соседнего дома. Оттуда он пополз к орудию, будучи в сравнительной безопасности под прикрытием кирпичной стены, хотя со свистящими над головой и бьющими по стенам пулями эта прогулка была горячей.
( Read more... )

Вторая глава выдержана в стиле первого сна из Duffer's Drift: герой расслаблен, неопытен, и совершает почти все ошибки, которые только можно придумать. Катастрофу предотвращает только чудесное прибытие кавалерии в кампании с опытным ротным, готовым выдать недостающий опыт китайским методом.
При этом фразу «Нельзя рассчитывать одолеть противника за броней, если у тебя самого нет никакого прикрытия» нужно писать в методичках крупными буквами и сейчас.

На всякий случай, под началом лейтенанта Смита:
- Его взвод, четыре пехотных отделения. Каждое отделение делится на стрелковую группу (rifle section) из пяти рядовых под началом комода в звании капрала, и пулеметеную группу (Lewis gun section) - пулеметчик, второй номер/подносчик боеприпасов и младший капрал. На круг 36 человек при четырех пулеметах + взводный сержант + сам Смит
- Капрал Подкладкин с расчетом из четырех человек, с орудием и транспортером.
Ерунда и ересь, см. вводную перед главой 2/1

Фаза 3.

Первым делом следовало восстановить заграждение поперек дороги. На командира отделения, которому поручили заняться этим, внезапно снизошло озарение. Он отправил людей на поиски проволоки, и с помощью нескольких мотков стянул телеги между собой, прикрутив к ним разнообразный фермерский инструмент. Это сделало все заграждение более прочным, и должно было значительно осложнить его растаскивание.
Смит занялся поисками позиции для противотанкового орудия. Он подумывал о том, чтобы затащить пушку в дом, но высокие подоконники блокировали обстрел, а деревянные полы были слишком ненадежной опорой для стрельбы.
Наконец, он решил поставить орудие в саду. Идущая вдоль дороги кирпичная стена была хорошим укрытием сама по себе, а с несколькими мешками с песком сверху закрывала человека полностью. Позже стало понятно, что мешки довольно заметны, но с помощью срезанного в соседних садах кустарника, вся позиция была отлично замаскирована.
( Read more... )

Чем интересна первая глава - ну так, на мой танкосеческий взгляд.
Нельзя не отметить удивительного (для 20-х годов прошлого века) визионерства автора в описании будущего конфликта. Британия вновь будет поддерживать статус-скво в Европе своими гарантиями неприкосновенности, и вмешается, если границы попытаются перерисовать. При этом, пока основные силы двух противоборствующих армий будут скованы в приграничном сражении, бронесилы противника совершат глубокий фланговый охват, нацеливаясь на порты разгрузки БЭК. Ничего не напоминает?
Конечно, сил у супостата изначально немного, так что против него выставляют всего одну дивизию с усилением, и книга заканчивается (страшные спойлеры) на мажорной ноте. Но тем не менее, обсуждение стратегической роли механизированных войск уже идет.

Профессионализм персонажей (и автора) лишний раз подчеркивается в приказе полковника, сделанного по классической схеме SMESC - ситуация обрисована предельно кратко, но точно, подчиненным предоставлена вся необходимая информация.
Автор считает само собой разумеющимся, что пехоте, направленной на борьбу с моторизованным авангардом нужна непосредственная поддержка противотанковых орудий. Более, того, тактически (страшные спойлеры опять) роль пехоты сводится к охранению и экранированию собственного ПТО.

Еще интереснее то, чего в главе нет - а именно скорбного вгляда полковника в спину взводным, отправленным на самоубийственное задание. Полковник знает, что подкрепления на рубеж Малиновой выйдут не ранее ночи следующего дня:
"Бригаде придется маршировать на своих двоих, и поэтому она не сможет прибыть ранее, чем через 24 часа",
это автоматически означает, что взводам придется удерживать позицию в одиночку почти сутки. Судьбу небольшого отряда пехоты при противотанковой пушке после столкновения с полноценной легкотанковой ротой предсказать нетрудно. 20 миль, которые отделяют рубеж Малиновой от Лобстербурга, немецкие кампфгруппы весной 1940-го проходили за полдня.

Конец отступления.

Фаза 2.

Котелок оказался небольшой и скучной деревней, единственной достопримечательностью которого был стальной балочный мост через Малиновую реку на трассе из Лобстербурга в Фидлтон.
Малиновая была медлительной рекой шириной около 15 метров, неохотно текущей на юг. Деревня Котелок расположилась на высоком и плотном восточном берегу, но вот с западной стороны земля была заболоченной, топь тянулась на расстояние около 300 метров от речного берега. Трасса Фидлтон-Лобстербург пересекала это болото по насыпи.
Еще одна хорошая дорога шла параллельно левому берегу и вела в Кельн на севере и Хомбург на юге, удаленные на 10 и 8 миль соответственно.
Вдоль дороги на Лобстребург располагались мастерские и магазины, жилые дома стояли вдоль реки. Последние строились немного в стороне от дороги Кельн-Хомбург, и освободившееся место было занято небольшими садами. Вдоль этих садов тянулась общая кирпичная стена метровой высоты, украшенная металлическими орнаментами сверху.
( прежде чем заглянуть под кат, представьте собственные действия в такой ситуации )

Подумал я, и взялся переводит вот эту чрезвычайно захватывающую штуку: http://regimentalrogue.com/bowler/bowler_bridge.htm.
Очередная адаптация классической работы Суинтона по тактике взвода, только на этот раз дело происходит не на Англо-Бурской войне, а в Европе 30-х годов, а в качестве основного противника выступает моторизованный авангард пртивника на бронемшинах.
Напомнню, что благодаря хорошему человеку

scif_yar "The Defence of Duffer's Drift" теперь есть и на русском:
http://samlib.ru/i/iwanow_iwan_iwanowitch/oboronaprohodadafferaf2.shtml

Хотя вообще известность Суинтона (помомо прочего, крестного отца английских танковых войск во время ПВМ) и его произведения для ру-сегмента замечтально подчеркивается тем, что в русскоязычной википедии нет даже посвященной ему страницы. О многочисленных последователях и подражателях, коих известно минимум шесть и говорить нечего.

Несмотря на британский язык и малопонятные нюансы (всякие Adjutant, G.C.O, C&C и Corporal in charge), стиль сабжа очень яркий и сочный. Переводить это все без адаптации значит гробить текст.

Косяки, шероховатости и всякую критику весьма приветствую. Если кто захочет куда перепостить - на здоровье.

Конец отступления.

Оборона моста Котелок.

Общая идея

Руритания, одно из многочисленных государств, образовавшихся после Мировой войны, была атакована могущественным соседом, Индастрией. Во исполнение принятых на себя обязательств, Великобритания посылает Экспедиционный корпус на помощь Руритании. Известно, что армия Индастрии применяет танки и бронемашины.

1-ый батальон Уэссекского полка входит в Британский экспедиционный корпус, состоящий из одной дивизии с небольшим количеством бронемашин, который прибыл в Лобстербург 1-го августа 1930 года.

Сон первый

Фаза 1.

Лейтенант Августин Сиднеевич Смит, командир четвертого взвода 1-ого батальона Уэссекского полка, был голоден как собака и устал как вол. Зафрахтованный транспорт «Принц Руфус» прибыл в Лобстербург на рассвете, и со всеми хлопотами, непременно сопутствующими разгрузке в третьесортном порту, лейтенанту не случилось ни поесть, ни отдохнуть до позднего вечера, пока батальон не был расквартирован.
Убедившись, что личный состав удобно расположился на ночь, Смит в компании других лейтенантов захватил плацдарм в ближайшем кафе, и с помощью хозяина заведения, надежно укрепили свои позиции омарами под майонезом и белым вином, которыми так славился город.
( Read more... )