- Що можна вважати тією планкою, сягнувши яку, українська армія може сказати: «Ми воюємо за стандартами НАТО»?
- Планок «ми - як НАТО» існує кілька. Досягнення сумісності передбачає багато заходів. Але, на мою думку, головні індикатори такі:
- однакові штабні процедури;
- однакові калібри зброї;
- однакові/сумісні засоби зв’язку, сумісність програмного забезпечення систем підтримки прийняття рішень;
- лінгвістична сумісність від сержанта до генерала.
Коли ставимо тут чотири птички «виконано», можна говорити «ми воюємо як прийнято в НАТО».
[Якщо буде 1,3 та 4, до біса ті калібри зброї. Крім того, я би сказав, що знання англійської лише до рівня сержантського складу недостатньо - хоча б тому, що англійську сержантські курси не можуть та не повинні. В сучасних умовах англійську щонайменше на побутовому рівні повинні знати всі солдати та лідери, які під час виконання службових обов'язків можуть опинитися наодинці - тобто лідери відділень, шофери і 100% зв'язку та розвідки.]
Часть первая тут
Major Miller is the brigade engineer observer-coach trainer at the JMRC. He was formerly an observer-controller at the National Training Center, Fort Irwin, California. He holds a bachelor's degree in mechanical engineering from the University of Missouri-Rolla (now Missouri University of Science and Technology), and master's degrees in energetic concepts from the University of Maryland-College Park and national security and strategic studies from the Naval War College.
Привязка к другим заграждениям
В ходе привязки к системе наблюдения и огня, инженер-планировщик также должен включить препятствие в уже существующую систему заграждений. Стоит прикладывать все усилия, чтобы по максимуму использовать уже существующие препятствия и заграждения, с тем, чтобы достичь поставленной цели с минимальными затратами ресурсов и времени. NATO Allied Tactical Publication 3.2.1, «Тактика наземных войск Альянса», (5) верно указывает, что для инженерного обеспечения командирского замысла в полном объеме обычно требуется гораздо большее количество ресурсов, чем есть в наличии, и это вынуждает инженера-планировщика полагаться на уже имеющиеся на местности искусственные и естественные препятствия. Вновь возведенные заграждения планируют расположить таким образом, чтобы уменьшить имеющиеся промежутки или разрывы, либо соединить препятствия в единый пояс. Это усиливает пояс заграждений и увеличивает вероятность вынудить противника действовать предсказанным образом. Инженер-планировщик должен удостовериться, что совокупный эффект от единого пояса заграждений не отличается от назначения, отведенному заграждениям в командирском замысле. Наиболее частые ошибки при построении единой системы заграждений по опыту JMRC заключаются в следующем:
Эшелонирование заграждений в глубину
Действующий порядок контроля над размещением препятствий предоставляет командиру право возводить инженерные заграждения в оговоренном секторе местности. На уровне бригады и ниже этот порядок, как правило, распространяется на оговоренный сектор не только по фронту, но и в глубину. Инженер-планировщик не может это игнорировать. Эшелонирование заграждений в глубину заставляет противника растрачивать свои инженерные средства раньше и чаще, что в конечном итоге вынуждает его обходить оставшиеся препятствия, тем самым оправдывая назначение последних. ATP 3-90.8, «Общевойсковые мероприятия по контр-мобильности», перечисляет следующие преимущества глубокого эшелонирования заграждений: (6)
В конечном итоге, эшелонированное заграждений не позволяет противнику достичь решающего перелома в бою одним успешным прорывом, и не дает ему массировать все наличные инженерные средства для достижения успеха. И все же эшелонирование заграждений на практике применяется не всегда. По опыту JMRC причины этого чаще всего заключаются в:
Указанные недостатки проявляются, как правило, на стадиях планирования и подготовки (возведения) заграждений в рамках общевойскового боя. Хотя инженер-планировщик не отвечает за планирование действий маневренных подразделений и на эшелонирование средств в глубину выделенного части сектора, он может повлиять на конечный план, указав на его несоответствия озвученному командирскому замыслу. Например, командир задумывает задержать вражеское наступление по пути подхода на определенное время. Но в разработанном штабом плане отражена только одна зона огневого поражения, привязанная к единственному беспокоящему заграждению на ограниченном участке пути подхода. В этом случае инженер-планировщик должен обратить внимание командира и штаба, что для снижения мобильности противника лучше применить эшелонирование заграждений. Функции инженеров-планировщиков в ротационных бригадах в JMRC обычно возложены на свежеиспеченных капитанов, еще не имеющих опыта командования и не проявивших себя в качестве технических и тактических специалистов. Их возможность повлиять на оперативный план ограничена, однако инженер-планировщик в любом случае обязан выявлять несоответствия в инженерной части плана, и обращать на них внимание командира и штаба.
Случается и обратное: общий план боя предполагает маневр силами во всю глубину сектора, а инженеры при этом не эшелонируют заграждения в глубину. Причины этому могут быть разными, однако чаще всего сводятся либо к неправильному использованию старшего инженера при штабе, либо к недостатку у него знаний и опыта. Во время ротации в JMRC, один общевойсковой командир задумал блокировать первый из возможных маршрутов, и задержать движение противника по второму. Необходимые пояса распределили между подчиненными батальонами, но старший инженер бригады не разработал плана расположения заграждений ни для бригады, ни на уровне БТГр. В результате планированием и возведением заграждений занимались командиры маневренных и инженерных взводов. Получившийся пояс заграждений простирался в глубину примерно на 500 метров в обе стороны от назначенного рубежа, и ОПФОР легко его преодолел. Старшие инженеры обязаны потратить время на то, чтобы запланировать расположение групп и отдельных препятствий таким образом, чтобы заграждения простирались на всю оперативную глубину. Командиры инженерных частей в составе БрТГр обязаны тратить время, чтобы наставлять и инструктировать штабных инженерных специалистов в части планирования заграждений, а также должны рассмотреть готовый план перед началом инженерных работ.
Даже великолепный план будет бесполезен, если на него не хватает ресурсов. Критически важно убедится, что требуемое количество материалов и взрывчатки имеется в наличии и может быть вовремя доставлено на места работ. Облегчить процессы расчета и доставки материалов можно с помощью установленных боевых нормо-загрузок (Combat-configured load*). Опыт JMRC показывает, что войска плохо понимают, каким образом можно использовать концепцию боевых нормо-загрузок в процессе возведения типовых заграждений. Такие войска часто не способны справится с созданием эшелонированной полосы заграждений, поскольку необходимые для этого материалы не успевают доставить к задействованным подразделениям. В дополнение к этому, сам процесс доставки материалов к разрозненным в пространстве потребителям не просчитывается и не репетируется, что также уменьшает возможности по возведению развитой эшелонированной системы заграждений.
Размещение для достижения внезапности
С ростом возможностей средств разведки, наблюдения и рекогносцировки становится все труднее достигнуть тактической внезапности на поле боя. Заграждения, размещенные для достижения внезапности, предоставляют в распоряжении общевойскового командира относительно того, где, когда, и каким образом их эффект застигнет противника. Наиболее гибким средством контр-мобильности, инициируемым пожеланию командира, являются дистанционно-устанавливаемые мины, но и другие типы заграждений тоже могут быть использованы с целью скрыть реальную проходимость местности от противника. Чтобы достичь внезапности имеющимися в нашем распоряжении средствами, от инженера-планировщика требуются воображение и изобретательность. Здесь нужно учесть:
Назначения выставляемого заграждения определяется во время составления общего плана заграждений; при этом замешательство противника может быть достигнуто выбором цели, эффекта и места расположения заграждения. Каждое заграждение выставляется с целью воздействовать на конкретный элемент боевого порядка противника. Например, противник может наступать следующим образом – разведка, передовой отряд, главные силы, и заграждение выставляется против главных сил. Разведка и передовой отряд могут беспрепятственно пройти сквозь выбранный сектор, после чего заграждение инициируется и останавливает главные силы. Внезапность достигается благодаря тому, что противник не ожидает встретить заграждение на уже проверенной проходимой местности. Далее, заграждение может привести противника в замешательство, если его эффект выходит за рамки уставных предписаний. Это может вынудить вражеского командира пересмотреть обстановку и изменить ранее избранный способ действий, тем самым подрывая ход операции. Наконец, внезапность может быть достигнута путем расположения заграждения в нестандартных местах [например, вне очевидного дефиле – прим. перев.], либо на местности, которая способна его замаскировать, вроде поросшего лесом обратного ската.
Тщательно спланированная система заграждений помещает противника в динамично изменяющуюся обстановку. Выбор точек/моментов инициирования дистанционных минных полей и взрывных заграждений позволяет командиру воздействовать на выбранную часть вражеского боевого порядка, а также требует меньшего количества материалов, чем простое блокирование всех возможных путей подхода. Отдельные заграждения и их группы могут быть развернуты в определенный момент времени, тем самым вводя противника в замешательство. Максимизация скорости возведения заграждения снижает до минимума возможное время реакции противника. Переменная длительность заграждения заставляет противника активно к нему приспосабливаться. Во время недавней ротации в JMRC, бригада выставила кратковременное поле дистанционно управляемых противотанковых мин, которое практически перекрыло основной путь подхода к объекту атаки ОПФОР. Минное поле было обнаружено во время возведения; и поскольку командир ОПФОР понимал, что в сложившейся ситуации вряд ли будут устанавливаться со значительным периодом активности, он просто отложил наступление на четыре часа. Как только стали срабатывать самоликвидаторы мин, механизированная рота ОПФОР прорвалась сквозь заграждение без потерь. Если бы в этом случае применялись мины с переменным сроком активности, командиру ОПФОР пришлось бы атаковать сквозь минное поле или изменять свой план наступления.
Заключение
Проведение мероприятий по контр-мобильности против равного по возможностям противника требует от инженера-планировщика полного понимания имеющихся в его распоряжении средств. Маневры в JMRC показывают, что многие части не понимают и не способны успешно применять заграждения в рамках общевойскового боя. Это должно вызывать опасения, особенно в связи с ростом напряженности в Восточной Европе, где противник не только не уступает нам по возможностям, но и обладает способностью быстро маневрировать на поле боя и занимать выгодные позиции. Пять принципов размещения заграждений служат для нас руководством; опираясь на них, инженер-планировщик будет разрабатывать уникальные для каждой ситуации решения и сковывать действия противника, даже располагая ограниченным арсеналом средств. Чтобы достичь успеха, командиры инженерных войск должны изучать эти принципы и применять их в процессе планирования всех видов боя – а не только оборонительных операций.
* A combat configured load is a preplanned package of ammunition which is transported as a single unit. A CCL is a predetermined mix of ammunition designed to support a type unit or weapon system.
Применение заграждений: что это такое?/Obstacle employment: what does it mean? by Miller, John L. (sep 2015)
Major Miller is the brigade engineer observer-coach trainer at the JMRC. He was formerly an observer-controller at the National Training Center, Fort Irwin, California. He holds a bachelor's degree in mechanical engineering from the University of Missouri-Rolla (now Missouri University of Science and Technology), and master's degrees in energetic concepts from the University of Maryland-College Park and national security and strategic studies from the Naval War College.
North Atlantic Treaty Organization (NATO) Allied Joint Publication 3.12, Объединенная доктрина для военных инженеров Альянса, определяет военных инженеров как военнослужащих, физически формирующих оперативное окружение (1). За последние 11 лет командиры США утратили возможность формировать рельеф посредством широкого спектра противопехотных и противотранспортных мин, что не компенсировалось ростом потенциала в постановке альтернативных видов заграждений (исключение – Корейский полуостров). После изменений в политике США мы можем рассчитывать только на дистанционные противотанковые мины, и системы Volcano с разнообразными боеприпасами. За период с февраля 2004 по сентябрь 2014 единственным существенным дополнением к нашим возможностям по формированию рельефа стали дистанционно-управляемые сетевые мины ХМ-7 Spider. Если исключить мины, Армия США все еще вынуждена полагаться на рвы, земляные валы и засеки – то есть методы более чем 2000-летней давности. Единственная разница заключается в технологии формирования рельефа, используемой для воспрещения доступа или использования противником выгодных особенностей местности.
Чтобы содействовать воплощению командирского замысла, инженеры должны понимать методику, теорию и порядок размещения препятствий в рамках общевойскового боя. Одного знания доктрины заграждений Армии США более недостаточно для эффективного формирования рельефа в противостоянии с равным противником. Эффективное применение заграждений требует от инженеров следующего: применения пяти принципов размещения заграждений; обладания чувством «военного» понимания местности; понимания возможностей и эффекта заграждений; компетентного, адаптивного и вдумчивого проектирования преград; а также использования доступных на рынке коммерческих технологий по формированию рельефа.
Пять принципов размещения заграждений таковы (2):
Статья рассматривает эти пять принципов, а также способы, с помощью которых успешный инженер-планировщик может составить план эффективного размещения заграждений.
Расстановку заграждений в рамках инженерного обеспечения общевойскового боя обычно рассматривают в контексте обороны, но заграждения можно использовать во всем спектре наземных операций. Например, командиры могут задействовать быстровозводимые пояса заграждений во время атаки с целью прикрытия фланга от вражеской контратаки, или для прикрытия позиций мобильного резерва в маневренной обороне. Составление плана заграждений обычно оставляют на инженеров. Те, как правило, знакомы с со ступенчатой схемой развития зоны военных действий, и примерно представляют, как использовать ее для планирования заграждений. Однако эта схема разработана в основном, для командиров и штабов как руководство для планирования обороны. Семь шагов развития зоны военных действий таковы: (3)
Шаг 1. Определить ключевые пути подхода противника
Шаг 2. Определить схему маневра противника
Шаг 3. Решить, где пройдет рубеж уничтожения противника
Шаг 4. Составить план заграждений, включив их в общий план обороны
Шаг 5. Разместить системы вооружения
Шаг 6. Составить план минометно-артиллерийского огня
Шаг 7. Провести репетицию действий для привлеченных подразделений
Во время наступления могут выполнятся не все указанные шаги. С другой стороны, пять принципов размещения заграждений актуальны во всех типах боя, и дополняют шаг 4, «составить план заграждений, включив их в общий план обороны».
Заграждения должны обеспечивать план общевойскового командира
Обеспечение задуманного командиром плана боя, вероятно, является наиболее весомым из всех пяти принципов. Если в процессе планирования учитываются намерения командира и общая концепция предстоящей операции, то установленные заграждения увеличат вероятность поражения системами прямого и непрямого огня, а также воспретят противнику доступ к выгодным особенностям местности. Инженер-планировщик должен понимать, где именно командир собирается нанести противнику поражение, и соответственно планировать формирование рельефа в этой точке. Вообще, инженеры нередко нарушают этот принцип, поскольку они:
Излишнее раздувание командирского замысла обычно приводит к тому, что план заграждений оказывается для командира бесполезен, излишне переусложнен, и требует большего количества инженерных войск, чем есть в наличии. На ротациях в Joint Multinational Readiness Center (JMRC) в Хохенфельце, Германия, инженеры-планировщики часто планируют пояс заграждений, который бы остановил противника сам по себе – вместо того, чтобы подкреплять и обеспечивать замысел общевойскового командира.
На последней ротации в JMRC (статья датирована сентябрем 2015 года – прим. перев.), один командир задумал задержать движение ОПФОР по двум путям подхода и истощить противника, разменяв пространство на время для создания развитой и эшелонированной зоны поражения. Старший инженер бригады запланировал пояса блокирующих заграждений поперек путей подхода, вместо того, чтобы выставить сковывающие препятствия в тех точках, где хотел этого командир. В конечном итоге, пояса блокирующих заграждений так и не были установлены, но на подготовительные работы было затрачено много времени и ресурсов, которые можно было бы потратить с большей пользой.
Остальные три ошибки обычно случаются в тех случаях, когда инженеру недостает знаний, подготовки и опыта. Инженер не должен стеснятся задавать вопросы во время планирования чтобы прояснить все неясности в картине будущего боя. Все ждут, что инженер является экспертом по всем вопросам, связанным с контр-мобильностью. План заграждений должен учитывать доступное количество материалов, персонала, оборудования и времени, а также поддерживать общий замысел боя. Если план переоценивает наличные ресурсы, то он негоден, и должен пересматриваться до тех пор, пока недостаток ресурсов не будет устранен. Неосведомленность о мобильности и инженерных средствах противника обычно решается более плотным взаимодействием с разведывательным отделом.
Лишенные необходимого опыта и знаний инженеры нередко не справляются с порученным им планированием заграждений в рамках общего плана боя. Во время маневров в JMRC подобные случаи обычно связаны с участком проходимой местности, обозначенным как 15Т. Инженеры-планировщики постоянно размещают пояса заграждений посреди открытого пространства 15Т, и при этом не привязывают их к окружающему рельефу. Как правило, общевойсковой командир стремится канализировать движение ОПФОР по центру 15Т, чтобы сконцентрировать огонь именно там. Однако, размещенные в центре 15Т заграждения не ограничивают ОПФОР, тактика которых предполагает использование свободных маршрутов, огибающих центр 15Т с севера и юга. Вместо того, чтобы завязнуть, ОПФОР просто рассеивается и обтекает заграждения, что почти или вообще никак не влияет на темп атаки. Инженер-планировщик должен понимать, как противник будет использовать местность, и каким образом нужно местность формировать, чтобы помешать вражеским маневрам.
Привязка заграждений к планам наблюдения и огня
Привязка устанавливаемого заграждения к системе наблюдения, системе огня и уже существующим заграждениям достигается общностью замысла и действиями. Для привязки к общему замыслу инженер-планировщик включает планирование заграждений в процессы общего планирования и подготовки боя. После чего ответственность за привязку возведенного заграждения к действиям прикрывающего его подразделения возлагается на инженера, непосредственно командующего работой на местности. Соглашение о стандартизации НАТО №2036, «Land Mine Laying, Marking, Recording and Reporting Procedures», устанавливает, что возведенное заграждение достигнет нужного эффекта только в комбинации с наблюдаемым огнем. (4) Если заграждение плохо увязано с системой огня, то ОПФОР, при наличии времени и достаточных инженерных средств, очень быстро справляется с ним. Если же заграждение и прикрывающий огонь не увязаны вообще, ОПФОР выигрывает время, и может обойти либо преодолеть заграждение с минимальными затратами ресурсов.
Привязка заграждений к планам наблюдения и огня достигается согласованной работой инженера-планировщика с оперативным, разведывательным отделами штаба, а также с представителями средств огневой поддержки. Ответственность за прикрытие каждого запланированного заграждения возлагается на выбранное подчиненное подразделение. Начальник разведывательного отдела содействует процессу, синхронизируя его с развертыванием средств разведки, наблюдения, и рекогносцировки (intelligence, surveillance, and reconnaissance – ISR assets), чем достигается наблюдение за заграждениями, находящимися все прямой досягаемости наземных войск. В процессе привязки следует учесть следующее:
При правильном применении в комбинации с заграждением, поражающие эффекты прямого и непрямого огня существенно возрастают. Инженер-планировщик тесно сотрудничает с начальником оперативного отдела, командирами подразделений и представителями средств огневой поддержки с тем, чтобы все заграждения были эффективно включены в систему огня. Для этого нужно учесть следующее:
По опыту JMRC, планы заграждений ротационных бригад редко включены в систему огня, из-за чего ОПФОР с легкостью обходит либо преодолевает запланированные зоны поражения с минимальными потерями. Однако в свою очередь ОПФОР применяет существующие и возводимые заграждения в комбинации с хорошо подготовленным огнем, нанося жестокие потери ротационным подразделениям. У этих ошибок много причин, но главная из них заключается в том, что план заграждений разрабатывается в изоляции и без учета общего плана боя. Для взаимодействия инженер-планировщик обязан установить продуктивное сотрудничество с остальными штабными специалистами, и обязан обладать практическим пониманием маневренных, огневых и разведывательных возможностей.
(1) NATO Allied Joint Publication 3.12, Allied Joint Doctrine for Military Engineering, 20 June 2014.
At the time this article was written, Captain John W. Karagosian was an observer/controller at the Joint Readiness Training Center at Fort Polk, Louisiana.
Captain Christopher M. Coglianese is a 2003 Olmstead Scholar who is completing graduate studies at the University of Bombay in Bombay, India.
Взаимодействие танков и пехоты.
В городском бою целостность и сплоченность подразделений нарушается очень быстро. Пехотные взводы гибнут; танки уничтожаются; назначенные цели меняются. Подразделения готовятся к одному, но воевать приходится по-другому. В таких условиях очень важно поддерживать устойчивую связь. Если командная цепочка облегчает подчиненным подразделениям переговоры между собой, то шансы на успешную координацию и синхронизацию действий повышаются, даже несмотря на хаотическую природу городского боя.
Существует несколько приемов, снискавших общее внимание, однако на деле оказывающихся контрпродуктивными в городском бою.
Начнем с мифа о танковом телефоне. Танки типа М1 Абрамс не оснащены им, и отсутствие телефона некоторыми воспринимается как недостаток. Хотя танковый телефон может пригодится в поле, в городе от него мало толку. В городском бою танк, как правило, занимает одно и то же положение – посреди улицы. Умный пехотинец никогда не выйдет на открытое место без крайней необходимости. На малых дистанциях городского боя спрятаться за танком легко на словах, но гораздо сложнее на деле. Фланкирующий огонь и огонь с верхних этажей делают укрытие за кормой танка гораздо меньшим, чем принято думать. Выстрелы РПГ-7, артиллерийский огонь, гранаты и минометные мины дают осколки, от которых не спрячешься за кормой танка. Хуже того, одинокий солдат, прячущийся за кормой танка выглядит ровно так, кем и является на деле – командиром, передающим целеуказание танкистам по телефону. Противник крайне заинтересован в таких целях, и с неослабевающим вниманием будет пытаться разрушить цепочку командования и взаимодействия, которую вы пытаетесь наладить.
Использование танка в качестве щита от вражеского прямого огня – еще одна методика, которая лучше выглядит на бумаге, чем на практике. Кажется, что ее применяют в основном те подразделения, которые привыкли готовится к противнику с ограниченными противотанковыми возможностями. Во-первых, такая методика требует от солдат сбиваться в кучу снаружи зданий, что обычно очень плохая идея. Во-вторых, танк должен сближаться с вражеским зданием, что увеличивает вероятность подставить боковую или верхнюю броню под обстрел. Чем ближе танк подходит к удерживаемому противником зданию, тем меньшее укрытие он предоставляет пехоте за ним, поскольку противнику становится легче вести огонь сверху или с фланга. И одновременно, чем ближе танк подходит к зданию, тем меньше зона, которую он может обстрелять в секторе вертикального и горизонтального обстрела своим орудием и спаренным пулеметом. И наконец, такая методика помещает танк впереди пехоты, то есть пехота не может обеспечить периметр охранения против вражеских истребительных команд. Стоит отметить, что на большой дальности, или в районах одноэтажной застройки «наступление за танком» может быть эффективным, однако в целом оно оборачивается потерями танков от РПГ и подрывных зарядов, что вынуждает пехоту в одиночестве прокладывать себе путь в глубине объекта. В сомнительных ситуациях лучше подавить противника с тыла, чем рисковать загнать танки в засаду. Концентрация танков в одном месте не позволит атаке завязнуть. Если растерять бронетехнику на ранних стадиях боя, вам придется продолжать атаку без них, что в конечном итоге выльется в серьезные потери пехоты, которая будет вынуждена сражаться без поддержки.
Один из главных аспектов взаимодействия между пехотой и танками заключается в том, как пехота, при обнаружении противника, передает данные о целях танку. Во времена Второй мировой войны танки М4 Шерман оснащались телефонами, стрелковые взводы имели по одной рации SCR-536 "handie-talkie", а командиры рот – по одной носимой рации SCR-300 для связи с батальоном. Танковые телефоны были единственным способом связаться с танкистами, и потому имели жизненно важное значение. Сегодня в распоряжении стрелковых взводов имеется уйма легких раций SINCGARS плюс радиостанции короткого радиуса действия у командиров отделений и огневых групп. Поэтому важно, чтобы средства связи были совместимы, а проверка связи между танками и пехотой должна войти в перечень предбоевых процедур.
Целеуказание можно улучшать и улучшать. Пехота в бою использует пассивные приборы ночного видения PVS-7 и PVS-14, усиливающие доступный свет для создания видимой картинки. Чаще всего пехотинцы указывают цели с помощью лазеров PEQ-2 или PAQ-4. Эти легкие и компактные устройства, прикрепленные к стрелковому оружию вроде карабинов М4 и пулеметов М240 и М249, испускают лазерный луч, видимый для ПНВ. С другой стороны, наводчики танков используют тепловизионные прицелы, засекающие испускаемое целью инфракрасное излучение, но не реагирующие на лазеры. Поэтому по возможности командиры танков должны использовать ПНВ для обзора целей, вскрываемых передовыми пехотными элементами. Это сложно сделать из-под закрытого люка; так как командиры танков – ресурс ценный, возможно возникнет необходимость вести бой из-под люка, поднятого в верхнее положение, высунув наружу только голову и наблюдая цель, пока танк находится как можно дальше от цели. Другая возможность – это использование трассеров, которые прекрасно видны на термоприцелах.
Самыми важными технологическими усовершенствовании для бронетехники в городском бою будут являться те, что облегчают целеуказание для танков от окружающей их пехоты. Одним возможным усовершенствованием будет оснащение командира танка пассивным прибором ночного видения. Поле зрения здесь более важно, чем увеличение, так как основное назначение этого прибора будет заключатся в том, что он позволит танкистам использовать имеющиеся процедуры целеуказания с помощью лазеров, широко распространенные среди пехоты и авиаторов.
Установленное в преддверии штурма взаимодействие между пехотой и танками должно включать определение построений для стрелков и бронетехники, конфигурации радиосетей, позывные и частоты, а также как будут помечаться цели, с помощью каких средств и каким командиром. Кроме того, войска, ведущие городской бой, должны говорить на понятном для всех языке. На практике во время маневров в JRTC распространено присвоение каждому отдельному зданию своего номера, отмеченного на картах малого масштаба. Стены обозначаются против часовой стрелки: Альфа означает северную сторону, Браво – западную, Чарли – южную, и Дельта – восточную стену любого здания вне зависимости от его расположения. Проходы, вроде окон и дверей, нумеруются слева направо и снизу вверх. Таким образом, «Чарли 23» означает второе окно слева, третий этаж, на южной стороне здания. Простые команды наводчику, оговаривающие метод целеуказания, упрощают понимание и ускоряют процесс. Например:
1. Адресат – (Танк) Рэд 13, это (пехота) Альфа 16, прием.
2. Направление – Здание 21, окно Чарли 32, прием. (Белое здание на 11 часов, южная сторона, второй этаж, третье окно слева).
3. Описание цели – Вражеский пулемет.
4. Дальность – 100 метров.
5. Способ ведения огня – Цель помечена лазером.
6. Момент открытия огня – Огонь по готовности.
Опыт JRTC показывает, что взаимодействие легких и тяжелых войск может быть особенно эффективно в нескольких специфических ситуациях, таких как:
Прежде всего, при преодолении вражеских заграждений на окраинах города и последующим захвате плацдарма. Командиры пехотных рот часто предпочитают идти на прорыв с минимальным усилением, намереваясь скрытно сблизиться и преодолеть полосу заграждений. Чаще всего задача выполняется стрелковым взводом, усиленным отделением инженеров в качестве авангарда; в проделанный проход вводится второй взвод, а третий взвод (иногда усиленный несколькими пулеметами М240) обеспечивает огневую поддержку.
Далее прослеживаются несколько тенденций. Когда атакующие сближаются на дальность огня стрелкового оружия, для подавления огня защитников из окраин им требуется большое количество стрелков. Так как защитники укрыты в зданиях, а атакующие на виду, достижение огневого превосходства, как правило, требует превосходства 3 к 1. Для концентрации огневой мощи стрелковые отделения и пулеметные расчеты сосредотачиваются в одном месте – и тем самым образуют соблазнительную цель для вражеских минометных расчетов, которые рутинно кидают несколько 82-мм мин на последние прикрытые и замаскированные позиции у окраин. В результате пехота несет массовые потери от вражеского заградительного огня по большой, неподвижной цели.
Эта ситуация идеальна для использования бронетехники. Открытые сектора обстрела, достигающие зданий на окраинах, позволяют танкам вести опустошительный огонь, находясь далеко вне досягаемости засад РПГ. Бронетехника может выполнить то, что недостижимо для пехоты: выдерживать минометный огонь и поддерживать огневое превосходство, прикрывая движение элемента, преодолевающего заграждения и захватывающего плацдарм в городе. В преддверии штурма пехота разведывает огневые позиции с подходящими секторами обстрела, которые затем занимает бронетехника. После того, как плацдарм будет захвачен и укреплен, танки перегруппировываются, после чего их можно переподчинить штурмовым взводам.
Вторая ситуация касается трудностей при занятии позиций для поддержки огнем в черте города. Легкобронированные машины, неспособные выдержать попадание из РПГ, используют маневренность для выживания. Вместо того, чтобы ездить вверх-вниз по передней аппарели заглубленного окопа, бронетехника занимает позицию под прикрытием здания, после чего выезжает вперед. Весь процесс похож на «выглядывание» пехотинца из-за угла. Легкие машины должны выезжать вперед не дальше, чем это необходимо для обстрела цели, минимизируя тем самым открытую часть корпуса, сокращая время, проведенное на огневой позиции, и подставляя под огонь противника более толстую лобовую броню. Пехота, расположенная впереди огневой позиции, должна передавать экипажу точные команды целеуказания, что также сократит время контакта. В случае, когда угроза со стороны вражеского противотанкового орудия особенно велика, командир танка и наводчик должны предварительно спешится и осмотреть вражескую позицию с замаскированного наблюдательного пункта.
Воспользоваться этой методикой могут даже основные боевые танки. В деревнях и небольших городах способен удерживать цель под обстрелом, даже лишившись подвижности. В больших городах и мегаполисах обездвиженный танк не сможет продолжать поддерживать атаку огнем, так как защищающиеся могут отступить на несколько кварталов и нанести поражение атакующей пехоте с новой позиции. В этом случае потеря подвижности устраняет танк из боя так же надежно, как и полное уничтожение.
К сожалению, организовать обучение правильному порядку взаимодействия в городском бою непросто, так как доступные материалы можно пересчитать по пальцам. Интересно отметить, что один из наиболее наглядных примеров использования бронетехники в городе можно увидеть в фильме «Спасение рядового Райана». В его завершающей сцене, наступление германской пехотной роты с несколькими тяжелыми танками задерживается небольшим и наспех сколоченным подразделением США, по силам менее взвода. Из-за грамотных действий горстки обороняющихся американцев, усугубленных грубым нарушением многих принципов взаимодействия танков и пехоты наступающими, немцы оказываются полностью разбиты подоспевшей батальонной боевой группой. В конечном счете, фильм хорошо демонстрирует, как не надо атаковать.
В настоящее время городской бой будет вероятной составляющей операции в любой точке земного шара. Спешенная пехота и бронетехника при хорошо налаженном взаимодействии между ними исторически доказали свою высокую эффективность. Мы должны эффективно использовать эти два организационно и культурно различных рода войск; для этого требуются связь, синхронизация действий и эффективные стандартные процедуры, которые позволят купировать недостатки и усилить преимущества и пехоты, и бронетехники. Это «экспертный уровень» организации общевойскового боя, и достичь его нелегко. Но преимущества его неоспоримы. Первым шагом для достижения этой выдающейся эффективности кроется в эффективной боевой подготовке по месту расположения.
Короли дороги: тяжелые и легкие войска в городском бою/Kings of the road: heavy and light forces in MOUT by Karagosian, John W.; Coglianese, Christopher M.
At the time this article was written, Captain John W. Karagosian was an observer/controller at the Joint Readiness Training Center at Fort Polk, Louisiana.
Captain Christopher M. Coglianese is a 2003 Olmstead Scholar who is completing graduate studies at the University of Bombay in Bombay, India.
«Урбанизированный мир означает городской бой, нравится нам это или нет … Мы будем сражаться в городах, и нам нужны танки, способные воевать и выжить на улицах».
Lieutenant Colonel Ralph Peters, U.S. Army Retired in his book, Fighting for the Future. Will America Triumph?
Раннее утро; в предрассветных сумерках 1-й взвод двигается вперед. Осторожно продвигаясь сквозь занятый противником город, ведущее отделение осматривает брошенные здания и опустевшие улицы. Враг где-то здесь, где-то рядом, но остается невидимым. После организации огневого прикрытия, 2-й взвод выдвигается на штурм домов на противоположной стороне улицы. Взвод встречает интенсивный вражеский огонь. Солдаты падают наземь, и либо остаются лежать неподвижно, либо медленно отползают к любому укрытию, что могут найти.
В глубине своего опорного пункта вражеский командир ждет следующего шага американцев. И вдруг высокий вой турбины на противоположном конце улицы сигнализирует о приближении американской бронетехники. Из-за угла высовывается ствол орудия танка М1А1. Противник готовит дымовые гранаты, подрывные заряды и реактивные гранатометы, намереваясь отбить и эту атаку…
С ростом городов и разрастанием зон застройки по всему миру, городской бой и проведение военных операций в городской застройке становятся все более и более вероятными составляющими наших будущих задач. Присутствие на этом поле боя гражданских лиц не дает использовать артиллерию и авиацию, а сложность трехмерной обстановки делает городскую застройку наиболее подходящей оборонительной позицией для любого, кто захочет противостоять силам США.
Бронетехника является одним из самых разрушительных средств в арсенале наших командиров. Она с наибольшей эффективностью обеспечивает точный огонь прямой наводкой с близкой дистанции. Способность организовать взаимодействие тяжелых и легких сил есть важное умение, которое иногда становится критичным для успешного выполнения задачи. Во время учений в JRTC (Joint Readiness Training Center) тяжелые ротные боевые группы часто придаются легким бригадам для боев в учебном городке Шугарта-Гордона. Настоящая статья кратко подытоживает несколько уроков, сформулированных наблюдателями-посредниками по итогам маневров тяжелых и легких сил в городской застройке.
В ближнем бою в городе бронетехника без поддержки пехоты очень уязвима. Легкая пехота, хотя и лучше подходит для городского боя, остается уязвимой во время пересечения открытых пространств и накопления сил для зачистки удерживаемых противником зданий. Исторически, наиболее успешно действовали в городах те войска, что налаживали взаимодействие пехоты на уровне взвода-роты с танковым ядром из пары (секции)-взвода. Действуя совместно, танки и пехота купируют недостатки и усиливают преимущества друг друга, что является хорошим примером синергии.
Роль бронетехники в городском бою огромна. Согласно результатам тематического исследования, проведенного Корпусом Морской пехоты США, танки участвовали в 21 из 22 рассмотренных битв. В трех четвертях этих битв собственная танковая поддержка была главной составляющей специально сформированных штурмовых групп. В общем, специальные штурмовые группы, действия которых поддерживали танки, оказались наиболее эффективными подразделениями.
Пехота движется от укрытия к укрытию. С точки зрения солдата, что стремится вести бой и при этом выжить, укрытие может быть либо великолепным (внутри здания), либо отсутствовать полностью (на открытой улице). Поэтому пехотинцы ведут бой в основном изнутри зданий, и перемещаются между ними с максимально возможной скоростью, минимизируя таким образом время, проведенное на открытой местности. Войдя в контакт, пехотинцам нужно накопить достаточно сил для ведения огня на подавление по вражескому зданию, за чем следует штурм. Им необходимо не дать противнику вести эффективный ответный огонь из штурмуемого здания, так и из зданий, что окружают его. Заняв плацдарм внутри здания, солдаты зачищают комнату за комнатой, устраняя очаги сопротивления. Пехота в 95% случаев вскрывает свои цели на дистанции в 100 метров и ближе. Занимая наилучшее укрытие из возможных и рассредоточиваясь, пехота способна выдерживать сильный вражеский обстрел, и потому должна возглавлять атаку. Солдаты хорошо подготовленного взвода почти не покидают здания. Подразделения словно растворяются в городском ландшафте, не подставляясь под наблюдение и огонь.
С другой стороны, бронетехнике трудно отыскать укрытия. На короткой дистанции, характерной для городского боя, бронетехника остается открытой, в то время как ее видит и слышит замаскированный враг. Танки могут уничтожить все, что заметят, но очень редко способны найти обороняющуюся пехоту. Главной угрозой остается пехотное противотанковое оружие, которое трудно засечь. Если пехота озабочена поиском укрытия, и нуждается в огневом прикрытии и дымовой завесе для наступления, то бронетехника беспокоится о прикрытии флангов, тыла и крыши, но при этом имеет более чем достаточную огневую мощь для подавления любого встреченного противника. Хотя некоторые тактики используют танки как «щиты для пехоты», бронетехнике на самом деле нет необходимости наступать прямо на объект. Не важно, насколько близко танк подошел к объекту атаки, но вот доступный танку сектор обстрела, напротив, имеет решающее значение. Танкисты наступают на объекты, здания и противника, выдвигая вперед сектора обстрела своих орудий, а не свои машины. Если танк может наблюдать вражескую позицию, то почти в 100% случаев это означает, что она находится в пределах дальности эффективного огня.
Уместной аналогией здесь может служить ссылка на машину, едущую по ночной трассе. Ее водитель освещает путь с помощью фар. На опасных участках он едет медленнее. И он не станет ехать с погашенными фарами, полагаясь на свет машины, что едет позади. Точно так же, без «света» танки не могут находить цели, ориентироваться в пространстве и решать, как поступать со встреченными препятствиями. В городском бою роль «света», выявляющего вражеские позиции, играет пехота. Потому в неопределенной ситуации пехота, как правило, двигается впереди. Бронетехника обеспечивает свободу маневра, уничтожая на месте любого обнаруженного врага. Загоняя нашу «машину» вперед «света», мы не достигнем поставленной цели. В этом случае столкновение с противником превращается во внезапный крутой поворот, на который мы не успеваем среагировать на наших собственных условиях, и, следовательно, сдаем таким образом инициативу противнику. Во время маневров в JRTC агрессивные командиры часто пытаются наступать в городе с танками впереди. Хотя движение с танками впереди и может обеспечить кратковременный успех, как правило, в ходе этого бронетехника несет тяжелые потери. Очень часто это приводит к снижению боевой эффективности, и наступающая бригада теряет импульс атаки, танки и солдатские жизни.
Если пехота и танки двигаются вместе, то тактика меняется. Пехотные взводы в наступлении становятся менее зависимыми от собственного прикрывающего огня. Танки обеспечивают огонь на подавление, а в это время пехота занимается прикрытием фронта, флангов и тыла, защищая более уязвимые зоны танков от вражеских противотанковых групп. Прикрытие и движение, вкупе с прикрывающим огнем танков, двигает наступление вперед.
Легкие войска движутся сквозь здания. Они входят в контакт, идентифицируют вражескую позицию, сковывают ее огнем и занимают укрытия. Танки остаются позади в готовности прикрыть огнем. Выделенное охранение защищает танки от выстрелов гранатометов с флангов и тыла. Охранение не должно находиться рядом с танком, позади танка или в ближайшем подъезде, который выходит на улицу, где стоит танк. Охранение должно занять ближайшие здания и наблюдать за выгодными позициями, откуда можно обстрелять танки. Ранее обнаружение угрозы позволяет пехоте вовремя атаковать расчет РПГ, или позволяет бронетехнике отступить, переместится или атаковать. На близких дистанциях 30 или 40 пар глаз пехотного взвода совершенно необходимы для организации надежного охранения флангов и тыла. Пехота выслеживает; танки уничтожают. Насколько это возможно, бронетехника должна вести бой изнутри подвижного периметра, что обеспечивает ее безопасность.
В неразвитых регионах мира семейство РПГ используется для поражения широкого спектра целей. Во Вьетнаме, Сомали и Афганистане (как во время советского вторжения 1979-1989 годов, так и по опыту ISAF с 2001 по сегодняшний день) РПГ использовались для обстрела вертолетов. В Могадишо их использовали в качестве мобильной артиллерии против хамви, грузовиков и бронемашин. Для любого иррегулярного подразделения РПГ является многоцелевым средством борьбы с танками, машинами, живой силой и вертолетами – всем, чему может нанести серьезный вред взрыв 2,5-кг боеголовки. РПГ дешевы, несложны в применении, легко доступны по всему миру и надежны. Наиболее распространенная версия, РПГ-7В, весит примерно 9 кг и стреляет 2,5-кг реактивными гранатами ПГ-7В. В отличие от американского АТ-4, РПГ-7 – оружие многоразовое. Отделение, нагруженное двумя гранатометами по четыре выстрела к каждому, несет 76 фунтов, из которых 40 фунтов приходится на боеприпасы. Для обеспечения такой же огневой мощи, американцам приходится нести почти вдвое больший вес: 10 гранатометов АТ-4, каждый из которых весит 14,8 фунта. РПГ-7 это легкое и подвижное оружие с внушительной огневой мощью. Однако, у него есть и недостатки: небольшая дальность и ограниченная бронепробиваемость.
Наиболее драматичный пример противотанковой обороны за последние годы – это срыв российской атаки на Грозный, столицу Чеченской Республики, в декабре 1994 года. За первые месяцы боев россияне потеряли 225 единиц бронетехники. Бригада на острие наступления потеряла 100 из 120 своих БТР и БМП, и 20 из 26 танков.
Следующая цитата взята из Russian-Manufactured Armored Vehicle Vulnerability in Urban Combat: The Chechnya Experience by Lieutenant Colonel Lester Grau, U.S. Army Retired:
«В ходе обороны в городской застройке против танковой атаки противник будет стараться:
После сражения за Грозный, россияне эвакуировали остовы уничтоженных машин на танковый полигон в Кубинке для оценки сильных и слабых сторон своей бронетехники. Из собранной информации было сделано несколько выводов:
Во время маневров в JRTC одной из самых серьезных проблем для атакующего является налаживание взаимодействия между пехотой и бронетехникой. За исключением Кэмп Кэлси на Корейском полуострове, легкие и механизированные войска нигде более не размещаются на одной базе, и не подчиняются одной дивизии. В результате, роты и батальоны ротационной бригады состоят из подразделений, которые встретились друг с другом в первый раз на этапе предварительного планирования, то есть за три–шесть месяцев перед началом ротации. Обычно они успевают обговорить всего несколько стандартных процедур. Хуже того, у подразделений нет возможности отработать совместные действия. Часто случается так, что пехота или танки остаются стоять без дела, пока где-нибудь неподалеку их партнеры находятся под огнем и гибнут. Из-за тенденции на централизованное управление тяжелая ротная группа шныряет повсюду самостоятельно, а пехотные батальоны ведут бой без поддержки танков. Это крайне неэффективный способ вести городской бой.
В условиях городского боя танки являются самой живучей платформой для ведения огня точного огня на уничтожение. Артиллерия наносит неприемлемый сопутствующий ущерб, потому на практике ее огонь часто очень ограничен. Вертолеты эффективны, но чрезвычайно уязвимы для кинжального огня, могут столкнуться с трудностями различая своих от врагов, и почти неспособны атаковать нижние этажи в зонах высотной застройки. В результате этого, даже пара наших танков, при адекватной поддержке пехоты, могут контролировать целый район. Децентрализация необходима. Чтобы достичь ее, необходимо объединять и синхронизировать танки и пехоту на наинизшем возможном уровне.
Связь
Чем лучше организована связь, тем эффективнее тяжелые и легкие войска будут взаимодействовать на поле боя. Один из способов улучшить понимание – «шпаргалка». На одной стороне шпаргалки должна быть небольшая карта местности, с пронумерованными зданиями и кодовыми именами конкретных объектов, а также планируемые огневые позиции, цели и прицельные ориентиры. На обратной стороне должна быть таблица, связывающая объекты с назначенными туда пехотными взводами или ротами, их позывными и радиочастотами, на которых они оперируют. Наконец, танки и пехотинцы должны быть помечены легко заметным способом, чтобы и тяжелые, и легкие войска быстро разбирались, кто есть кто.
Каждый танк должен иметь назначенную частоту, маркировку, и выделенную ему огневую позицию (позиции). Здания нужно помечать так, чтобы это помогало достичь взаимодействия. Стандартные процедуры некоторых подразделений требуют, чтобы каждое окно и каждая комната были помечены после зачистки. Это великолепная идея, но к сожалению, редко осуществимая в жизни. Более реалистичным будет требование помечать каждую точку проникновения в здание и каждый зачищенный этаж – такое вполне достижимо даже в неразберихе боя. Каждая рота должна использовать для нанесения меток свой особый цвет, чтобы танки по цвету могли определить, какая рота зачистила здание, и какие частоты нужно использовать, чтобы установить с ней контакт и получить целеуказание.
Таким же образом нужно пометить и дружественные танки, чтобы взводный командир мог увидеть танк и понять, с кем именно он говорит по радио. В темноте не видно надписей на бампере. Хемолюминесцентные лампы и вымпелы подходят лучше. Каждый танковый взвод должен иметь свой собственный цвет; каждый танк должен быть помечен своим количеством хемо-ламп или флажков.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
timeasmymeasure
