![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Turning Point
Sep. 11th, 2019 10:29 amЗнаете, что завтра будет за день? Не знаете, так я расскажу. Ранней осенью, 12 сентября примерно 2,5 килолет назад (а точнее 2509) союзное войско афинян и платейцев убедительно разгромило на своем поле персидскую карательную экспедицию. Случилось это на заболоченном берегу у местечка под названием Марафон.
В ретроспективе эта битва окончательно разорвала отношения между конгломератом городов материковой Эллады и державой Ахеменидов, которые и без того были напряженными после поддержки Афинами восстания ионийских греков. В близкой перспективе это привело к вторжению Ксерска в Грецию десятью годами позже (Фермопилы, Саламин, Платеи и далее по тексту), с последующей греческой Реконкистой во Фракии, на Родосе и островах Эгейского моря. Греко-персидские терки с тех пор продолжались еще почти полтора века, с взаимными рейдами, морскими экспедициями, инспирированными восстаниями, финансированием оппонентов и запутанной дипломатией. Греческие политические беженцы проторили дорожку за убежищем к персидскому двору. Спартанский (вернее, пелопонесский) флот Лисандра, наконец-то сломивший афинское морское превосходство в Ионическом море, был построен и содержался на персидские деньги.
Мильтиад, один из 10 афинских стратегов в 490 году до н. э. и ведущий актор победы при Марафоне, до того был успешным военачальником при дворе Дария.
То есть значение Марафона как определяющего столкновения двух цивилизационных укладов, "варварского" Востока и "просвещенно-демократического" Запада во многом умозрительно. Эллины и мидийцы жили и воевали друг с другом задолго до и на века после этой битвы. Афины были сожжены персами десять лет спустя - что не помешало союзу греческих полисов (а вернее, примерно половины таковых - вторая половина радостно присоединилась к персам) одержать победу при Платеях.
Сугубо в военном деле Эллады, однако, значение Марафона неоспоримо.
"Несмотря на совершенствование снаряжения, архаические греки продолжали сражаться тем же способом, что описал Гомер. Бой был "массовым поединком" а не "поединком масс". Выражаясь точнее, битвы не велись в узком кругу чемпионов перед фронтом безымянных и пассивных сторонников. Количество людей имело значение. Однако они не сражались в тесном строю, единой массой. Вместо этого, они бросались вперед, откатывались и контратаковали россыпью, причем сквозь промежутки между сражающимися могли проходить всадники и, возможно, даже колесницы. Храбрецы двигались вперед; уставшие, запуганные и раненные отходили назад. В исключительных случаях, вроде стычки за тело погибшего воина или при прорыве сквозь пролом в стене, группа воинов могла сплотится в единый строй. Кругом летали дротики, стрелы и камни, выпущенные и брошенные как теми, кто искал схватки в первых рядах, так и более робкими позади. В таких "текучих" битвах не было решающего момента.
Затем пришел Мидянин. В 490 г до н э, при Марафоне, афиняне выступили против более многочисленного персидского войска. Им был хорошо известно, как именно сражаются персы - об этом афиняне знали из первых рук, после опыта восстания ионийских греков несколькими годами ранее, когда их обратили в бегство в битве при Эфесе. Они знали, что персы предпочитали ослабить врагов градом стрел перед атакой. При Фермопилах, спустя десять лет, персы бахвалились тем, что древки выпущенных стрел закроют солнце - что привело к известной ответной шпильке Дейнекия "Хорошо-то как, стало быть, подеремся в теньке". Потому афиняне решили вооружится исключительно для рукопашного боя и атаковать на бегу... И таким образом, при Марафоне, афинская атака обратила в бегство крылья персидского войска.
Этот опыт вдохновил афинян поменять стиль сражения. Они осознали физическую и психологическую мощь массированной пехотной атаки и с тех пор продолжили исключать не-гоплитов из общей фаланги. При этом они оценили значение организованных подразделений всадников и лучников. Очень скоро они создали многочисленную кавалерию и организовали контингент лучников, причем именно афинский лучник убил командира персидской кавалерии Масистия при Платеях. К 431 г до н э, Афины располагали даже конными лучниками, выдающиеся свидетельство "оперсивания".
С другой стороны, афинские гоплиты, особенно после сражения при Саламине, воспринимали Марафон как образцовое сражение, квинтэссенцию идеальной военной победы. "Нам известно", как пишет Nicole Loraux, "что к V веку до н. э вся идеологическая структура строилась вокруг Марафона, в противовес Саламину, этой победы гребцов". Платон в своих "Законах" не только утверждает, что наземная битва при Марафоне начала очищение Греции, а битва при Платеях завершила его, но и идет дальше, заявляя, что эти битвы сделали греков лучше, а морские победы при Артемизии и Саламине навредили им. Мы можем проследить эту идеализацию Марафона в 420 г до н. э, когда Аристофан прославлял Марафономахой, в 450 г до н. э, когда эпитафия Эсхила упоминала его храбрость при Марафоне, и далее к 460 г до н. э, когда афиняне воздвигли памятник на месте сражения. Возможно, в 460-х, по наущению сына Мильтиада Кимона, несколько строк, посвященных храбрости героев Марафона было добавлено к эпиграмме в честь сражавшихся при Саламине. Гоплиты настояли, чтобы память о Саламине не затмила Марафон.
В свою очередь, лакедемоняне посетили место Марафонской битвы и наверняка спросили афинян, каким образом они победили. Судя по свидетельству Геродота о Фермполах, лакедемоняне продолжили использовать "текучий" боевой порядок с большой эффективностью. Они много раз пускались в ложное бегство, чтобы атаковать и перебить варваров, как только те растягивались для преследования. Битва за тело Леонида описана вполне в стиле Гомера, тогда греки четырежды отражали натиск персов прежде, чем смогли оттащить тело в тыл. Но по времени Платей, 479 г до н. э, уважение к афинскому стилю боя успело распространиться и на лакедемонян, поскольку их царь Павсаний предложил афинянам поменяться местами на почетном правом фланге против персов, причем именно со ссылкой на опыт Марафона. Позже, в сражении, он попросил поддержки афинских лучников. В бою персидские лучники пускали стрелы из-за барьера из плетеных щитов вплоть до момента греческой атаки. Неспособные отступить - возможно, из-за сильной скученности - персы отбросили луки и защищались врукопашную, бросаясь в бой поодиночке и мелкими группами. Таким образом, греки победили благодаря наступлению en masse и решительной рукопашной, точно так же, как афиняне сделали при Марафоне. Эти две великие победы, Марафон и Платеи, поразили коллективное сознание гоплитов".
Peter Krentz, Fighting by the Rules: The Invention of the Hoplite Agôn.
В ретроспективе эта битва окончательно разорвала отношения между конгломератом городов материковой Эллады и державой Ахеменидов, которые и без того были напряженными после поддержки Афинами восстания ионийских греков. В близкой перспективе это привело к вторжению Ксерска в Грецию десятью годами позже (Фермопилы, Саламин, Платеи и далее по тексту), с последующей греческой Реконкистой во Фракии, на Родосе и островах Эгейского моря. Греко-персидские терки с тех пор продолжались еще почти полтора века, с взаимными рейдами, морскими экспедициями, инспирированными восстаниями, финансированием оппонентов и запутанной дипломатией. Греческие политические беженцы проторили дорожку за убежищем к персидскому двору. Спартанский (вернее, пелопонесский) флот Лисандра, наконец-то сломивший афинское морское превосходство в Ионическом море, был построен и содержался на персидские деньги.
Мильтиад, один из 10 афинских стратегов в 490 году до н. э. и ведущий актор победы при Марафоне, до того был успешным военачальником при дворе Дария.
То есть значение Марафона как определяющего столкновения двух цивилизационных укладов, "варварского" Востока и "просвещенно-демократического" Запада во многом умозрительно. Эллины и мидийцы жили и воевали друг с другом задолго до и на века после этой битвы. Афины были сожжены персами десять лет спустя - что не помешало союзу греческих полисов (а вернее, примерно половины таковых - вторая половина радостно присоединилась к персам) одержать победу при Платеях.
Сугубо в военном деле Эллады, однако, значение Марафона неоспоримо.
"Несмотря на совершенствование снаряжения, архаические греки продолжали сражаться тем же способом, что описал Гомер. Бой был "массовым поединком" а не "поединком масс". Выражаясь точнее, битвы не велись в узком кругу чемпионов перед фронтом безымянных и пассивных сторонников. Количество людей имело значение. Однако они не сражались в тесном строю, единой массой. Вместо этого, они бросались вперед, откатывались и контратаковали россыпью, причем сквозь промежутки между сражающимися могли проходить всадники и, возможно, даже колесницы. Храбрецы двигались вперед; уставшие, запуганные и раненные отходили назад. В исключительных случаях, вроде стычки за тело погибшего воина или при прорыве сквозь пролом в стене, группа воинов могла сплотится в единый строй. Кругом летали дротики, стрелы и камни, выпущенные и брошенные как теми, кто искал схватки в первых рядах, так и более робкими позади. В таких "текучих" битвах не было решающего момента.
Затем пришел Мидянин. В 490 г до н э, при Марафоне, афиняне выступили против более многочисленного персидского войска. Им был хорошо известно, как именно сражаются персы - об этом афиняне знали из первых рук, после опыта восстания ионийских греков несколькими годами ранее, когда их обратили в бегство в битве при Эфесе. Они знали, что персы предпочитали ослабить врагов градом стрел перед атакой. При Фермопилах, спустя десять лет, персы бахвалились тем, что древки выпущенных стрел закроют солнце - что привело к известной ответной шпильке Дейнекия "Хорошо-то как, стало быть, подеремся в теньке". Потому афиняне решили вооружится исключительно для рукопашного боя и атаковать на бегу... И таким образом, при Марафоне, афинская атака обратила в бегство крылья персидского войска.
Этот опыт вдохновил афинян поменять стиль сражения. Они осознали физическую и психологическую мощь массированной пехотной атаки и с тех пор продолжили исключать не-гоплитов из общей фаланги. При этом они оценили значение организованных подразделений всадников и лучников. Очень скоро они создали многочисленную кавалерию и организовали контингент лучников, причем именно афинский лучник убил командира персидской кавалерии Масистия при Платеях. К 431 г до н э, Афины располагали даже конными лучниками, выдающиеся свидетельство "оперсивания".
С другой стороны, афинские гоплиты, особенно после сражения при Саламине, воспринимали Марафон как образцовое сражение, квинтэссенцию идеальной военной победы. "Нам известно", как пишет Nicole Loraux, "что к V веку до н. э вся идеологическая структура строилась вокруг Марафона, в противовес Саламину, этой победы гребцов". Платон в своих "Законах" не только утверждает, что наземная битва при Марафоне начала очищение Греции, а битва при Платеях завершила его, но и идет дальше, заявляя, что эти битвы сделали греков лучше, а морские победы при Артемизии и Саламине навредили им. Мы можем проследить эту идеализацию Марафона в 420 г до н. э, когда Аристофан прославлял Марафономахой, в 450 г до н. э, когда эпитафия Эсхила упоминала его храбрость при Марафоне, и далее к 460 г до н. э, когда афиняне воздвигли памятник на месте сражения. Возможно, в 460-х, по наущению сына Мильтиада Кимона, несколько строк, посвященных храбрости героев Марафона было добавлено к эпиграмме в честь сражавшихся при Саламине. Гоплиты настояли, чтобы память о Саламине не затмила Марафон.
В свою очередь, лакедемоняне посетили место Марафонской битвы и наверняка спросили афинян, каким образом они победили. Судя по свидетельству Геродота о Фермполах, лакедемоняне продолжили использовать "текучий" боевой порядок с большой эффективностью. Они много раз пускались в ложное бегство, чтобы атаковать и перебить варваров, как только те растягивались для преследования. Битва за тело Леонида описана вполне в стиле Гомера, тогда греки четырежды отражали натиск персов прежде, чем смогли оттащить тело в тыл. Но по времени Платей, 479 г до н. э, уважение к афинскому стилю боя успело распространиться и на лакедемонян, поскольку их царь Павсаний предложил афинянам поменяться местами на почетном правом фланге против персов, причем именно со ссылкой на опыт Марафона. Позже, в сражении, он попросил поддержки афинских лучников. В бою персидские лучники пускали стрелы из-за барьера из плетеных щитов вплоть до момента греческой атаки. Неспособные отступить - возможно, из-за сильной скученности - персы отбросили луки и защищались врукопашную, бросаясь в бой поодиночке и мелкими группами. Таким образом, греки победили благодаря наступлению en masse и решительной рукопашной, точно так же, как афиняне сделали при Марафоне. Эти две великие победы, Марафон и Платеи, поразили коллективное сознание гоплитов".
Peter Krentz, Fighting by the Rules: The Invention of the Hoplite Agôn.
