Илотские байки - 8.
Dec. 19th, 2017 01:58 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
t_bone"Еще свежа кровь на руках твоих"
Читаю давеча Поцреотизм и натыкаюсь на замечательную тему:
"Я читал историю Пелопонесской войны Фукидида, — заявил министр иностранных дел Великобритании Джонсон в интервью The Sunday Times. — Для меня было очевидно, что Афины и их демократия, их открытость, их культура, и цивилизация были аналогом Соединенных Штатов и Запада. Россия для меня была закрытой, недоброжелательной, милитаристской и антидемократической, как Спарта".
Хм.
"I was reading Thucydides’ history of the Peloponnesian war. It was obvious to me that Athens and its democracy, its openness, its culture and civilisation was the analogue of the United States and the West".
Образ, конечно, сильный. Мало того, что афинская демократия во времена Античности была явлением беспрецедентным, она, по сути, заложила фундамент для современной западной цивилизации. Передав принятие решений в руки населения, непосредственно вовлеченных в сельское хозяйство, ремесла и торговлю, Афины стимулировали общественный прогресс, устойчивый ход реформ и инициативную внешнюю политику, благодаря чему полис прочно занял главенствующее место среди городов Эллады.
Все так.
Но равняться на Афины в современном мире я бы не торопился. Тем более, чур меня чур, на Афины времен "Истории" Фукидида. И вот почему.
Демократия - это форма государственного правления, то есть способ принятия решений, не более того. Демократия не является ни идеальной, ни гуманистичной, ни добродетельной сама по себе. Отличия афинской демократии от, например, спартанской олигархии, сводятся к большему количеству граждан, наделенных политическими привилегиями. Круг сословия спартиатов никогда не был особенно широк, во времени Платей он, скорее всего, не превышал 8000-10000, и ко второй Мантинее съежился до двух тысяч. Кворум афинского народного собрания составлял шесть тысяч, а общее число афинских граждан в период расцвета оценивается в 50 000 граждан - пятьдесят тысяч половозрелых свободных мужчин, не эфебов, не иностранцев, и какие еще женщины или там рабы ЛОЛ.
Афинский демос активно использовал военную силу для приумножения влияния полиса и собственного богатства. За несколько десятков лет Делосский союз, изначально созданный как оборонительная коалиция греческих полисов против Персии, стал де факто вассальной вотчиной Афин. Дань от подчиненных городов - форос - использовался для содержания афинского морского флота, а сами города фактически утратили суверенитет во внешней политике, решали споры с посредничеством Афин и предоставляли контингенты установленного размера для афинских военных кампаний. Дело дошло до того, что (по свидетельству упомянутого Фукидида) при дискуссии о роспуске Делосского союза использовалась формулировка "освободить греческие города".
Решения на афинском народном собрании принимались большинством голосов. Чтобы получить это большинство, применялись легальные и полулегальные методы, начиная от риторики и популизма, и заканчивая подкупом голосующих и прямыми угрозами расправы над политическими соперниками. Обвинение оппонента во взяточничестве и/или непатриотичности, обоснованное или ложное, превратилось в обязательный элемент дискуссии. Слово "софистика" приобрело ярко негативную коннотацию - как практика манипуляции настроениями толпы ради собственной выгоды. В борьбе за власть демократические партии иногда использовали и более радикальные методы - я уже как-то рассказывал о кровавых чистках против аристократии, устроенных в Коринфе.
Больше того: афинское народное собрание, то первое в мире демократическое сообщество, иногда принимало решение совершить нечто такое, что в современные читатели назвали бы "военным преступлением". В 428 году до н. э. против Делосского союза воссталилесбийские лесбосские города. Когда восстание было подавлено, афиняне не ограничились казнью взятых заложников - спартанского военачальника-консультанта Салеха, зачинщиков восстания и главарей про-спартанской партии. Афинское собрание постановило разрушить Митилену полностью, перебить ее мужчин, а женщин и детей продать в рабство. Уполномоченный гонец немедленно повез это решение в обреченный город. На следующий день жестокий приказ (после продолжительных дебатов) был отменен, и только благодаря скорости второго корабля Митилена избежала полного уничтожения.
Эта история тоже расписана у Фукидида.
Один из самых вопиющих эпизодов, демонтирующих цинизм и высокомерие афинян, описан в пятой книги "Истории". Афинское войско прибывает на Мелос (Милос) - остров в юго-западной части Эгейского моря, колонию Спарты. На беду мелосцам, их остров расположен очень выгодно - размещенный здесь спартанский флот мог бы прикрывать все восточное побережье Пелопоннеса, потому Афиняне задумали организовать здесь собственную оперативную базу. Афинские послы (в их числе скорее всего присутствовал Алкивиад) категорически потребовали капитуляции перед лицом превосходящей мощи Афинского морского союза, отметая возражения ссылкой на право сильного. Фукидид приводит эту полемику в виде вымышленного диалога, и это одна из самых известных речей в его труде ( т.н. "Мелосский диалог"):
89 . А ф и н я н е. Очень хорошо. Однако мы и сами не будем прибегать к красивым, но неубедительным словам, распространяясь о том, что наше право на владычество приобретено победой над Мидянином или что мы пришли наказать вас за причиненную обиду, и вас просим — не думайте убедить нас тем, что вы, будучи колонией лакедемонян, не участвовали в их походах, или тем, что никогда не чинили нам обид: добивайтесь только того, что и вы и мы по здравому рассуждению одинаково считаем возможным. Ведь вам, как и нам, хорошо известно, что в человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться.
90 . М е л о с ц ы. Как нам, по крайней мере, кажется, полезно — раз уж вы решили, устранив вопрос о праве, говорить только о пользе, — чтобы вы не отменяли понятие общего блага; чтобы с каждым человеком, находящимся в опасности, поступали по пристойной справедливости и чтобы получил какую-то помощь и тот, чья правота не доказана с полной очевидностью. И это так же в ваших интересах, как и в наших, тем более что в случае падения вы подадите другим пример жестокого возмездия.
91 . А ф и н я н е. Мы не падаем духом при мысли, что может наступить конец нашему владычеству. Ведь не те, кто господствует над другими, как лакедемоняне, страшнее всего побежденным (да и не с лакедемонянами теперь у нас идет борьба), но гораздо опаснее подчиненные, если они восстанут против своих властителей и победят их. Но заботу об этом вы уж предоставьте нам. Мы постараемся показать вам, что пришли ради пользы нашего владычества, и будем говорить с вами теперь о спасении вашего города. Ведь мы не желаем такого господства над вами, которое было бы для вас тягостно; напротив, мы хотим вашего спасения к обоюдной выгоде.
92 . М е л о с ц ы. Но как же рабство может быть нам столь же полезно, как вам владычество?
93 . А ф и н я н е. Потому что вам будет выгоднее стать подвластными нам, нежели претерпеть жесточайшие бедствия. Наша же выгода в том, чтобы не нужно было вас уничтожить.
Мелосский диалог, как и прочие речи в "Истории" Фукидида, скорее всего, полностью вымышлен, однако хорошо отражает если не взгляды самого автора, то настроения афинского общества. Как бы там ни было, мелосцы отказались сдаваться. Остров был покорен, а его население перебито или продано в рабство. Еще один пример деяний первой в мире демократии.
Короче, мысль дня: не воспринимайте Афины как благословенный и травоядный Валинор. Демократия в Элладе была прогрессивным строем в социально-политическом, но никак не в моральном смысле. Крах Афин в конце Второй пелопоннесской войны был во многом обусловлен их кровожадной, жестокой и беспринципной внешней политикой.
И эта мысль очевидна, если как раз читать Фукидида.
Читаю давеча Поцреотизм и натыкаюсь на замечательную тему:
"Я читал историю Пелопонесской войны Фукидида, — заявил министр иностранных дел Великобритании Джонсон в интервью The Sunday Times. — Для меня было очевидно, что Афины и их демократия, их открытость, их культура, и цивилизация были аналогом Соединенных Штатов и Запада. Россия для меня была закрытой, недоброжелательной, милитаристской и антидемократической, как Спарта".
Хм.
"I was reading Thucydides’ history of the Peloponnesian war. It was obvious to me that Athens and its democracy, its openness, its culture and civilisation was the analogue of the United States and the West".
Образ, конечно, сильный. Мало того, что афинская демократия во времена Античности была явлением беспрецедентным, она, по сути, заложила фундамент для современной западной цивилизации. Передав принятие решений в руки населения, непосредственно вовлеченных в сельское хозяйство, ремесла и торговлю, Афины стимулировали общественный прогресс, устойчивый ход реформ и инициативную внешнюю политику, благодаря чему полис прочно занял главенствующее место среди городов Эллады.
Все так.
Но равняться на Афины в современном мире я бы не торопился. Тем более, чур меня чур, на Афины времен "Истории" Фукидида. И вот почему.
Демократия - это форма государственного правления, то есть способ принятия решений, не более того. Демократия не является ни идеальной, ни гуманистичной, ни добродетельной сама по себе. Отличия афинской демократии от, например, спартанской олигархии, сводятся к большему количеству граждан, наделенных политическими привилегиями. Круг сословия спартиатов никогда не был особенно широк, во времени Платей он, скорее всего, не превышал 8000-10000, и ко второй Мантинее съежился до двух тысяч. Кворум афинского народного собрания составлял шесть тысяч, а общее число афинских граждан в период расцвета оценивается в 50 000 граждан - пятьдесят тысяч половозрелых свободных мужчин, не эфебов, не иностранцев, и какие еще женщины или там рабы ЛОЛ.
Афинский демос активно использовал военную силу для приумножения влияния полиса и собственного богатства. За несколько десятков лет Делосский союз, изначально созданный как оборонительная коалиция греческих полисов против Персии, стал де факто вассальной вотчиной Афин. Дань от подчиненных городов - форос - использовался для содержания афинского морского флота, а сами города фактически утратили суверенитет во внешней политике, решали споры с посредничеством Афин и предоставляли контингенты установленного размера для афинских военных кампаний. Дело дошло до того, что (по свидетельству упомянутого Фукидида) при дискуссии о роспуске Делосского союза использовалась формулировка "освободить греческие города".
Решения на афинском народном собрании принимались большинством голосов. Чтобы получить это большинство, применялись легальные и полулегальные методы, начиная от риторики и популизма, и заканчивая подкупом голосующих и прямыми угрозами расправы над политическими соперниками. Обвинение оппонента во взяточничестве и/или непатриотичности, обоснованное или ложное, превратилось в обязательный элемент дискуссии. Слово "софистика" приобрело ярко негативную коннотацию - как практика манипуляции настроениями толпы ради собственной выгоды. В борьбе за власть демократические партии иногда использовали и более радикальные методы - я уже как-то рассказывал о кровавых чистках против аристократии, устроенных в Коринфе.
Больше того: афинское народное собрание, то первое в мире демократическое сообщество, иногда принимало решение совершить нечто такое, что в современные читатели назвали бы "военным преступлением". В 428 году до н. э. против Делосского союза восстали
Эта история тоже расписана у Фукидида.
Один из самых вопиющих эпизодов, демонтирующих цинизм и высокомерие афинян, описан в пятой книги "Истории". Афинское войско прибывает на Мелос (Милос) - остров в юго-западной части Эгейского моря, колонию Спарты. На беду мелосцам, их остров расположен очень выгодно - размещенный здесь спартанский флот мог бы прикрывать все восточное побережье Пелопоннеса, потому Афиняне задумали организовать здесь собственную оперативную базу. Афинские послы (в их числе скорее всего присутствовал Алкивиад) категорически потребовали капитуляции перед лицом превосходящей мощи Афинского морского союза, отметая возражения ссылкой на право сильного. Фукидид приводит эту полемику в виде вымышленного диалога, и это одна из самых известных речей в его труде ( т.н. "Мелосский диалог"):
89 . А ф и н я н е. Очень хорошо. Однако мы и сами не будем прибегать к красивым, но неубедительным словам, распространяясь о том, что наше право на владычество приобретено победой над Мидянином или что мы пришли наказать вас за причиненную обиду, и вас просим — не думайте убедить нас тем, что вы, будучи колонией лакедемонян, не участвовали в их походах, или тем, что никогда не чинили нам обид: добивайтесь только того, что и вы и мы по здравому рассуждению одинаково считаем возможным. Ведь вам, как и нам, хорошо известно, что в человеческих взаимоотношениях право имеет смысл только тогда, когда при равенстве сил обе стороны признают общую для той и другой стороны необходимость. В противном случае более сильный требует возможного, а слабый вынужден подчиниться.
90 . М е л о с ц ы. Как нам, по крайней мере, кажется, полезно — раз уж вы решили, устранив вопрос о праве, говорить только о пользе, — чтобы вы не отменяли понятие общего блага; чтобы с каждым человеком, находящимся в опасности, поступали по пристойной справедливости и чтобы получил какую-то помощь и тот, чья правота не доказана с полной очевидностью. И это так же в ваших интересах, как и в наших, тем более что в случае падения вы подадите другим пример жестокого возмездия.
91 . А ф и н я н е. Мы не падаем духом при мысли, что может наступить конец нашему владычеству. Ведь не те, кто господствует над другими, как лакедемоняне, страшнее всего побежденным (да и не с лакедемонянами теперь у нас идет борьба), но гораздо опаснее подчиненные, если они восстанут против своих властителей и победят их. Но заботу об этом вы уж предоставьте нам. Мы постараемся показать вам, что пришли ради пользы нашего владычества, и будем говорить с вами теперь о спасении вашего города. Ведь мы не желаем такого господства над вами, которое было бы для вас тягостно; напротив, мы хотим вашего спасения к обоюдной выгоде.
92 . М е л о с ц ы. Но как же рабство может быть нам столь же полезно, как вам владычество?
93 . А ф и н я н е. Потому что вам будет выгоднее стать подвластными нам, нежели претерпеть жесточайшие бедствия. Наша же выгода в том, чтобы не нужно было вас уничтожить.
Мелосский диалог, как и прочие речи в "Истории" Фукидида, скорее всего, полностью вымышлен, однако хорошо отражает если не взгляды самого автора, то настроения афинского общества. Как бы там ни было, мелосцы отказались сдаваться. Остров был покорен, а его население перебито или продано в рабство. Еще один пример деяний первой в мире демократии.
Короче, мысль дня: не воспринимайте Афины как благословенный и травоядный Валинор. Демократия в Элладе была прогрессивным строем в социально-политическом, но никак не в моральном смысле. Крах Афин в конце Второй пелопоннесской войны был во многом обусловлен их кровожадной, жестокой и беспринципной внешней политикой.
И эта мысль очевидна, если как раз читать Фукидида.
no subject
Date: 2017-12-19 04:55 pm (UTC)Кстати, понятно что из Делосского союза выход был только вперед ногами, но ведь он же вроде продолжал расти и после закручивания гаек, не? Я к тому, что полисы туда загоняли насильно или были какие-то еще факторы?
no subject
Date: 2017-12-19 06:11 pm (UTC)Вот не вспомню сейчас примера с добровольно присоединившимся к ДС городом после начала Первой пелопоннесской. К тому времени Афины уже окончательно потеряли берега и просто повязали половину Эллады системой обязательств.
К слову, Спарта делала то же самое с пелопоннесскими городами, а Фивы - с Беотией. Вообще, если и искать какой-то положительный пример Классике, то это должен быть кто-то мелкий и слабый, вроде Навпакта или Флиунта.
no subject
Date: 2017-12-19 06:25 pm (UTC)